Майкл так резко сменил тему разговора, что Соня не сразу сориентировалась.
— Буквально за минуту до того, как вы постучали в дверь комнаты Дики, звонил Дональд Брандт. Он сказал, что хочет поговорить о делах, чтобы отвлечься от случившегося. Это он… он нашел…
— Забудьте про это. Зачем нам говорить об этом, если мы ничем уже не можем помочь? Давайте лучше поговорим о вас и о вашей будущей работе. Ваша спальня — это не место для работы, для нормальной работы. В здании, где расположен спортивный зал, есть еще одна комната с большим окном, выходящим на северную сторону, — из нее выйдет отличная студия. Когда вы начинаете?
— Мистер Брандт предложил мне осмотреть земли завтра утром. После того как я увижу место, я пойму, подойдет или нет то, что я задумала.
— Завтра! Брандт скор на руку.
— В наше время нельзя иначе.
— Это дело со строительством домов сильно укрепит его положение в округе. На выборах он может сразу одержать решительную победу.
— На каких выборах?
— Вы разве, не знаете, что он баллотируется в Конгресс от этого округа?
— Но я думала, что вы кандидат?
— Да, я один из двух. Не надо мыть посуду. Оставьте все, как есть.
Соня продолжала мыть тарелки и чашки.
— Я приучена никогда не оставлять беспорядка в комнате и на кухне. Моя мать всегда говорила: «Представьте, если что-то случится с нашим домом, вы можете оказаться в чужом месте. Вам придется быть смиренными и терпеливыми.» Она была из Новой Англии. Мне кажется, что когда я попадаю в новый дом, все мое смирение выражается в работе. Верьте или нет, но то, что привито в детстве, всегда дает потом результат.
Соня сняла фартук и посмотрела на часы:
— Два часа! Сколько же мы с вами здесь разговариваем?
— Мне показалось, что и минуты не прошло.
Майкл открыл дверь, ведущую в столовую. Стены были покрыты росписью в китайском стиле. Цвета росписи были очень живыми и естественными и превосходно сочетались с серебристыми занавесками. Голубые эмали на стенах повторяли рисунок вышивок, которыми была покрыта обивка стульев.
— Либ! Что ты здесь делаешь так поздно?
Глаза Либби были полны слез, полная рука, которой она придерживала на груди расшитое кимоно, подрагивала, губы дрожали.
— Майкл, дорогой, Я должна была убедиться, что с тобой все в порядке.
— Конечно, все в порядке, Либби. А сейчас побыстрее иди, ложись спать.
— А ты не простудился? Элкинс сказал, что вы ныряли и ныряли, пока не нашли мистера Д'Арци. Который был причиной ваших…
— Либби! — уже настойчивым и почти командным голосом прервал ее Майкл.
— Я иду. Я иду. Только… мне кажется, это рука Господа забрала его на тот свет. Он смотрит на нас и наши поступки каждый день. И если мы грешим, то расплачиваемся потом за это болью и печалью. Вы уверены, что вам не нужна электрическая грелка на ночь?