Ее веселое настроение было для Майкла откровением. Он и раньше замечал проблески такого настроения у Сони, но сейчас оно заставляло его кровь быстрее струиться по жилам.
— Я думаю, что вы сейчас совсем не похожи на себя ту, которая появилась в Кингскорте в конце июня; вы такая жизнерадостная, живая.
— Но это такое прекрасное утро! Такое холодное, звонкое, бодрое утро, как можно не радоваться? Вы разве не чувствуете это?
— Конечно, чувствую. Вам нравится эта работа?
— Да. Всегда любила дома. Никогда не могу пройти мимо красивого дома и не полюбоваться им, — сказала Соня. — Надеюсь, что и этот дом вызовет у кого-то такие же чувства. Он замечательный. Как в стихах Водсворта: «Настолько он красив и светел, насколько надо человеку.» А вам хотелось бы… хотелось бы осмотреть весь дом?
— Хотелось бы! Конечно. Вы больше ничего не собираетесь здесь менять? — спросил Майкл, проходя за ней в столовую, стены которой были окрашены в мягкий золотистый цвет.
Соня установила голубую вазу, наполненную сухими цветами и багряным папоротником, напротив углового буфета.
— Разве это не замечательно? Женщина, которая не оценит этого, заслуживает того, чтобы всю жизнь прожить в гостиничном номере. Одна такая уже была здесь. Вчера приходили жених с невестой. Он похож на бизнесмена, задавал все время вопросы, о том, что сколько стоит. А она во всем соглашалась с ним: «Да, Сэм», «Как ты скажешь, Сэм». Она из тех дремучих времен, когда женщина была предназначена только для того, чтобы сидеть дома.
— Расскажите мне еще что-нибудь о них, — попросил Майкл, поднимаясь за ней по лестнице вверх. Ему хотелось и дальше слушать очаровательную болтовню Сони Карсон.
— Больше нечего рассказывать. Он покачал головой у отопительной системы; сказал, что боится, что она расходует слишком много топлива. Я думаю, он из той породы людей, которые всегда проверяют сколько и чего купила жена, и требуют отчета за каждый истраченный доллар. Если дом им понравился, то его надо продавать. Люди только начинают вновь думать о собственных отдельных домах. Их нужно еще приучать к этой мысли, как ребенка учат ходить.
— Вы получили уже деньги за свою работу?
— Да. Вы заметили, что я сделала две спальни с ванными комнатами? Теснота в квартирах, я полагаю, разрушила больше браков, чем любые другие причины, вместе взятые. Жизнь кажется более интересной, когда муж идет в комнату жены, чтобы она помогла ему застегнуть запонки, чем тогда, когда он мучается над ними в той же комнате, где и она.
— Вы слишком много знаете о мужчинах для своих лет.