Следователь вскинул на меня глаза:
— Они всегда называли вас Ренатой?
— Да.
Я ожидала, что последует какое-то обсуждение моих слов, мужчины обмозгуют занятную ситуацию, — Софья Иванова даже с лицом наполовину замотанным скотчем не слишком походит на двойника Ренаты Кутеповой. Почему продолжилась путаница? В сарае, где меня выгружали из каблука, было достаточно темно? Или эти бандиты были всего лишь исполнителями, плохо знакомыми с жертвой? Они действовали по приказу, по наводке, у них имелись только фотографии Ренаты, сами лично они слежки не вели, и всю операцию подготовило третье лицо? Почему и как могла такое произойти?
Когда я несколько часов валялась связанная, у меня мелькали подобные «почему». Подпиливая скотч ногтями, я много о чем успела подумать, так как очень боялась, что в какой-то момент ошибка раскроется, и бандиты начнут размышлять, — а что нам делать с этой фифой?! Прибить что ли за ненадобностью?!
И тогда бы мне пришлось уверять парней, что я ценный товар и выкуп они получат в любом случае. Пришлось бы умолять не душить меня с досады, а подойти к вопросу философски — из любой неудачи надо извлечь максимальную выгоду.
Валяясь на матрасе, я очень жалела, что не имею возможности поставить себя и Ренату перед зеркалом, закрыть нам обоим верхнюю часть лицо и проверить, как сильно мы похожи с обмотанными лицами?! Почему возникла путаница и продолжалась до самого конца?!
У представителей правоохранительных органов похожий вопрос все же возник. Но обсуждали его за пределами кабинета.
— Андреич, пошептаться надо, — сказал оперативник следователю и покосился в сторону. Мне показалось на Кутепова. Сергей Андреевич хмуро кивнул, и они вышли за дверь.
Их уход заставил Михаила Петровича поморщиться.
— Мне очень жаль, Софья, что тебе пришлось все это пережить, — сказал хозяин дома, и я заметила, как его левая щека подрагивает в нервном тике.
— Все хорошо, Михаил Петрович, — голосом мягким, как у больничной сиделки, сказала я. — Все уже закончилось. Не известно, как бы в этой ситуации повела себя Рената. Она у вас девушка горячая, могла бы не внять предупреждениям и снять повязку с глаз. Так что… — я развела руками, — может быть, все к лучшему?
— Да, — глядя в пол, пробормотал Кутепов, — Рената могла бы начудить. Она еще ребенок.
Дверь кабинета приоткрылась, и в проем свесилось лицо опера:
— Михаил Петрович, можно вас на пару слов?
Кутепов сразу поднялся из кресла и, тяжело топая домашними туфлями, вышел из комнаты.
Я, Туполев и Антон, проводили его уход сочувственным молчанием. Назар вообще сегодня был непривычно молчалив, только в самом начале, снимая страсти, поболтал немного. Все остальное время стоял смирно, смотрел исподлобья и рук из карманов не вынимал. Поза «руки в брюки» и набыченная шея всегда служили нехорошим знаком для окружающих, — Хозяин не в духе, лучше, братцы раствориться на фоне стен и прикинуться мебелью.