— А меня ты тоже собираешься куда-то спрятать?! Может быть, я чего-то не знаю о твоих планах?! Что ты для меня приготовил?! Караганду? Мадрид? Или деревню возле озера Байкал?!
Тихой, шкодливой мышью я проскользнула в свою комнату, закрыла дверь на ключ и пожалела, что нельзя навесить с обратной стороны табличку «Прошу не беспокоить». Кажется, у меня поднималась температура, надо было сходить за градусником и аспирином, но натыкаться на кого-то из Кутеповых не хотелось совершенно. На сегодняшний день с меня достаточно впечатлений. В сумке завалялась таблетка снотворного, я проглотила ее, улеглась в постель и попросила мозг скорее отключиться. Желательно без призраков в зеленой мути и прочих сновидений.
На грани сна я услышала, как кто-то тихо постучал в дверь, подергал ручку, но не получив ответа, ушел. Я оставила ключ в замочной скважине.
Все утро воскресенья я провела, разложив на полу своей комнаты топографическую карту окрестностей города. Сидела долго. С закрытыми глазами, с открытыми, сидела и вспоминала толчки, повороты и ухабы. Пыталась представить кошмарную гонку в железном кузове и угадать время. Но получалось плохо. Достаточно перепутать один поворот, и я уведу следствие в другую сторону.
Откуда меня везли? На плане были обозначены частные гаражи и заводские постройки, сарай, судя по размерам, не мог оказаться в гаражном кооперативе, но полной уверенности не было. Вдруг, сослепу я ошиблась в размерах? Испуганный человек склонен к преувеличениям…
Поняв бессмысленность усилий, я набрала на сотовом номер Андрея и, после приветствий и расспросов о самочувствии, задала вопрос:
— Ты работаешь вместе со следствием?
— Да, — ответил детектив.
— Передай, пожалуйста, Сергею Андреевичу, что я ничем не могу помочь с маршрутом. Я очень старалась, но не могу с точностью сказать, даже сколько раз перевернулась, выпадая из кузова. Перепутаю направление и все — ложный след.
— Я понимаю, — сказал Андрей. — Боишься всех запутать.
— Прости, я старалась, но, увы…
Через несколько минут после разговора с Андреем, — я только успела карту сложить и собраться на террасу голову проветрить, — мой сотовый разразился нервной, требовательной дрожью. Это была мама. И как часто бывает, с упреками, кои трудно перебить:
— Я не знаю, где ты живешь, и что происходит! Почему тебя две недели нет дома! Почему за ключами от твоей машины и квартиры приезжал этот туполевский Антон! Ты что-то от меня скрываешь?! Ты обещала перезвонить еще в пятницу, я ждала всю субботу, — мама звонила дважды, но один раз надо мной трудился косметолог, а второй раз я сидела за обеденным столом вместе с Кутеповыми и не могла ответить. Матушка итальянкой племянницы давно скончалась, так что согласитесь, разговор по телефону «да, мама, нет, мама», звучал бы странно. А простыми междометиями от моей дорогой мамочки отделаться сложно. — Что происходит, Софья?! Ты где?!