— От итальянского мужа что ли? — хмыкнул Федя.
Он проговорился. Он выдал себя и кого-то еще. Но сам этого, пока, не понял.
Я быстро опустила глаза и закивала головой с бешеной скоростью:
— От него, от него, от мужа. Я вам все отдам. Только не убивайте!
— Да никто тебя убивать не собирается, — хмуро бросил внук Клавдии Анатольевны. — Зачем ты сюда залезла? Жила бы себе спокойно…
— А зверь?! Он тоже убивать не будет?! — бубнила я.
— Стой спокойно! — прикрикнул Федор и, резко повернувшись, потопал в «кабинет».
«Зверь» меня убьет. Это точно. Федор убивать не будет, это сделает «зверь».
Меня заклинило на этом жутком слове. И ни о чем другом я думать не могла. Я сама влезла в этот сарай и сама погибну от собственной глупости. Все. Это конец.
А ведь я так и не подарила маме расписанную под голландцев тарелочку, мелькнула неожиданная мысль, забыла купить сестренке канарейку…
Чего это я…?! Долги-итоги подбиваю?!
Рано, Соня, рано. Давай крутись, думай, пока не поздно! Сейчас ты один на один с этим Федей-похитителем. Он податливый, он умеет сочувствовать, — его жизнь била, — это не от злости. Надо пытаться вызвать его на разговор, разжалобить…
Но сколько я не плакала, не умоляла, Федор ко мне не вышел. Крикнул: «Счас кляп воткну!». И все.
Я в ответ крикнула — козел! И сдалась. Обвисла поудобнее в путах и приготовилась к смерти. Мольбы и заклинания истощили разум, отняли последние силы, и надежда, тихим призрачным корабликом, покачиваясь на волнах жизни, уплыла за горизонт. Пафосные аналогии приходят на краю жизни, оказывается. Как эпитафии. Скорбные, прямо скажем, возвышенные мысли подарили еще одно видение: гранитного барана мама, безусловно, воздвигнуть на моей могиле не даст, но что-то беломраморное с ангельскими крыльями упорно маячило перед глазами.
Кранты, тебе Сонька. В этом грязном сарае тебя и уконтропупят. Приедет некий зверь, очень скоро, и придушит тебя рукавицей.
Ты побарахтаешься, может быть, укусишь, если повезет… Могилку тебе под яблонькой выроют…
Интересно, а кто все же приедет? Федор обронил фразу о моем «итальянском муже»… А это значит…
Я поерзала в путах, встала прямо и собрала в кучу расползающиеся мысли. Приедет человек близкий дому Кутеповых. Или хотя бы хорошо осведомленный.
Это мне на руку? Или совсем наоборот?
Скорее всего, наоборот, грустно предположила я. Я стала опасна, я смогла объединить воедино деревню Козлово, похитителей и этот сарай. Пусть случайно, так сказать, по запаху, но враг-то не знает, чего еще я там намыслила…
Значит, — убьет. Ей же ей, убьет.