Бьянку эта любовь слегка раздражала. Людям свойственно завидовать тому, чего они лишены сами.
…Теперь у одной из подозреваемых, — Бьянку я смело занесла в этот список одной из первых персон, — помимо нездорового ребенка, появился еще и батюшка-проходимец. (Золотые зубы и сказки о «домах в Москве» проходят только у нянюшек-кухарок.) Ребенок требовал расходов и ухода, батя тоже мог на иждивение претендовать… Что если у мадам Кутеповой есть тайны и финансовые трудности?…
— О чем пригорюнилась, девонька? — ласковый голос Нюси вывел меня из задумчивости.
— Да вот… все о жизни. Был человек, и нет его. А правду говорят, что пистолет, из которого этого Яшу убили, из вашего дома пропал? — Возвращение к основной теме далось нелегко, но округлившиеся глаза и текст на едином выдохе, произвели на Нюсю благотворное впечатление.
— Правда, — понизив голос до шепота, сказала она. — Петрович совсем весь извелся. Нелегко своих-то подозревать.
— А почему своих? — совершенно «удивилась» я. — У них прислуги полный дом.
— Прислуга, — фыркнула няня. — Это Поликарпыч что ли? Да он окромя своих поварешек и не видит ничего. А Таська дальше швабры.
— А Света?
— А Светка простодырая. За дитем хорошо смотрит и только-то. Она и из дома-то только с коляской выходит — туда и обратно. Она ж из деревни в город приехала, десять месяцев на маляра поучилась и сразу на крышу в ремонтники попала. Там Бьянка ее и разглядела. Поговорили они про деток, — Светка с десяток братишек и сестренок вынянчила, — Бьянка ее и разыскала после родов.
— Ой, ну и дела, — покачивая головой, протянула я. — Как страшно жить… Это что же — пистолет мои родственники стащили?!
— Ну, насчет т в о и х родственников сказать ничего не могу, а вот м о и, — я сразу поняла, что речь идет о двух няниных воспитанниках — Георгии Павловиче и сыне его Мите, — этого сделать не могли. Митя в тот день вообще наверх не поднимался. Петрович его по телефону попросил Яшу в аэропорту встретить и в гостиницу определить.
— А Георгий Павлович?
Нюся словно уксуса глотнула:
— Ходил. К Мише в кабинет, о чем-то они там разговаривали.
Спрашивать о том, находился ли Георгий Павлович один в кабинете хотя бы какое-то время, я не стала. Нюся врядли об этом знает, это, во-первых, а во-вторых, не стоит надеяться на крепкую дружбу, если я начну лезть с расспросами об ее любимцах. Пока мы только мило перетираем кости ближним и плюшками балуемся.
— Няня, а дядя Миша сильно испугался, когда труп Коваленко в гостинице нашел? Я бы наверное в обморок упала…
— Куда там, в обморок ему, — отмахнулась Нюся. — Бесился. Дом вверх дном перевернул — сам, никакой милиции не угнаться, — Ренатку наказал. Посадил под замок, она до сих пор гулять никуда не ходит. А ты разве не заметила? — няня удивленно посмотрела на меня.