Как ни поразительно, но нет
— Я думала, что Рената у вас домосед…
— Думала она, — растягивая гласные, с укором буркнула Нюся. — Да Ренатка дня дома просидеть не может! Прибежит из института, покрутиться, к отцу поластиться и фью-ю-ю-ють, только ее и видели. То на дискотеки, то на дни рождения…
— А за что Михаил Петрович ее наказал? Может быть, просто зло срывал?
— А кто его поймет. Я Ренатку тогда два дня не видела, она ко мне даже за пирогами не спускалась. Может натворила чего, может, просто так орал. Ренатака тогда первую недельку тихо как мышка просидела, а потом давай бесноваться — отпусти ее на гулянку, да отпусти. Но Петрович тут выдержку проявил — сидеть, я сказал и точка!
— И что Рената?
— Смирилась. Несколько дней голодную забастовку делала, потом смирилась.
Странная ситуация. Почему Кутепов запер дочь дома?! Девятнадцатилетняя девушка, живая как ртуть, яркая, общительная — и под замком. Финансовых рычагов у Кутепова нет, дочь гораздо богаче отца, допрыгается Михаил Петрович до открытого бунта…
— Может быть, они из-за Якова Семеновича поссорились? Мне сказали, что Рената его терпеть не могла.
— А кто его терпел-то? Петровичу все домашние, как один, сказали — видеть Яшку не желаем.
— И Бьянка?
— И Бьянка, — твердо произнесла Нюся. — Зачем он ей? О танцульках напоминать? Бьянка нарочно с соседями на дачу укатила, что б с Семенычем, значит, не встречаться.
— Соседи это Хорские?
— Ага, они прилипалы. Крутятся возле Бьянки словно она медом намазана…
Чету Хорских — Валерию и Алексея — я видела только один раз и то мельком. Меткое словечко няни Нюси «прилипалы» как нельзя лучше характеризовало эту парочку.
— А давно они здесь квартиру снимают, няня Нюся?
— Да почитай полгода уже. Как только Петрович Бьянку из Швейцарии привез, так и они нарисовались.
— Мне показалось, дядя Миша их не очень жалует…
— Не жалует, — согласилась няня. — Но куда ж денешься? Бьянка после клиники шибко расстроенная ходила, а э т и все же развлечение, старые друзья, стало быть…
— Благородно, — кивнула я и добавила: — Досталось Бьянке от жизни. Детей больше не будет, со сценой рассталась…
— Сцена, — махнула ладошкой Нюся. — Да разве ж это сцена! Вот наша Ташка, — артистка! — когда из театра ушла чуть умом не тронулась.
— Да что вы говорите? Ни за что бы не подумала. Наталья Александровна такая уравновешенная женщина.
— Много ты понимаешь в уравновешенных. Артистка она была настоящая. Когда ей колено прострелили она ни сколько ногу, сколько голову лечила. Полгода к мозгоправу ходила, во как переживала!