— Это длинная история…
— Я готова ее выслушать. И, прошу вас, Михаил Петрович, — я на вашей стороне, будьте откровенны.
— Десятого апреля позвонил Яша, сказал, что освободился, и как-то так получилось, что вроде бы я сам предложил ему приехать сюда. Рано утром одиннадцатого он перезвонил, сказал, что вылетает, и я сообщил о его приезде семье. Рената встала на дыбы. «Если ты снова начнешь встречаться с этим типом, — сказала она, — то потеряешь меня».
— Почему она так ненавидела Коваленко?
— Мне кажется, Рената до сих пор не верит в случайность гибели Елены. Она подозревала и подозревает Коваленко.
— Вы это обсуждали?
— Нет. После появления в нашем доме Бьянки, Рената несколько замкнулась.
— А как она вообще относится к мачехе? Я не заметила в них особенного отчуждения…
— Скорее так, — согласился Михаил Петрович. — Особенно в последнее время их отношения потеплели. Но когда я только женился на Бьянке… вы должны понять… девочка только что потеряла мать и брата и считала, что, женившись, я тоже ухожу от нее. Тем более, что Бьянка ждала ребенка…
— Ситуация более чем ясная, — кивнула я и смутилась. В подростковом возрасте, после развода родителей, я сама пережила нечто подобное и прекрасно знала, какие мысли бродят в детских головах. Кажется, что тебя предают, вероломно и навсегда. — Значит, Рената решила ни сколько вам отомстить, сколько напугать этим поступком. Так получается?
Кутепов удивленно посмотрел на меня и снова перешел на «ты». Что показало, доверие удалось вернуть.
— Ты точнее выразила суть поступка Ренаты. Именно, именно — напугать! Она знала, что я с ума сойду от страха, и совершила этот…этот поступок.
Не знаю почему, но было заметно, что измененная мною формулировка поступка Ренаты, обрадовала Кутепова. Видимо, само понятие «месть», не укладывалось у него ни в голове, ни в сердце. Не умещалось оно там. Раз пять Михаил Петрович повторил: «Напугать, именно напугать!»
И как он раньше не смог подобрать этого слова?!
Так зациклился на собственных несчастьях? Или стал так далек от детских проблем, что совершенно ослеп? Месть — взрослое слово.
Кутепов уронил с души кусок кирпича, несколько оживился, но разговор пришлось вернуть в прежнее русло:
— Вы знаете, где Рената достала наркотики? Или кто ей их достал?
Михаил Петрович помрачнел, но отвечал уже охотнее:
— Она сказала, что рядом с институтом у какого-то торговца.
— Вы возили дочь в наркологический диспансер. Что вам там сказали по поводу дозы?
— Я понимаю суть вопроса, — усмехнулся Кутепов. — Ты хочешь знать, могла ли Рената соображать нормально и действовать? Да? Так вот отвечу — не могла. И более того скажу, она даже не смогла сделать сама себе укол, опыта не было, а уколов она с детства боится. Иглу в вену ей ввел какой-то приятель по имени Саша. Теперь ты понимаешь, почему я тебе сказал, что у дочери абсолютное алиби? Когда я приехал за ней, они все лыка не вязали… не то что там… до гостиницы дойти и так далее. Все эти друзья Ренаты совершенно вне подозрений и потому я обеспечил ей алиби.