— А ты в курсе, как иногда в милиции к заявлениям потерпевших относятся? Что иногда, спасение утопающих, становиться делом рук самих утопающих.
— К сожалению, в курсе, — кивнул Андрей и обругал клаксоном сумасшедший рефрижератор, прущий на обгон.
— То-то и оно. Без ополчения из таких как я, порой никуда.
— Ох, сидела бы ты ополченец дома, да мужу щи варила, — буркнул, разозленный грузовиком, Андрей.
Я так и взвилась на сиденье:
— Вот! Вот именно этого я и добивалась! Все похвалы это так, реверансы, а на самом деле, со всех сторон оголтелый мужской шовинизм! Щи вам подавай, да тапочки к постели!
— Иди к черту, Соня. Мы работаем вместе и, как напарник, ты меня вполне устраиваешь. Пока.
Я вернулась в исходное положение и гордым, незамутненным взглядом молодой орлицы уставилась на дорогу.
— Ох и странный вы народ женщины, — вздохнул Андрей. — Хвалишь вас — плохо, ругаешь — тоже ничего хорошего.
— Пофилософствуй, пофилософствуй, — надулась я. — Дорога длинная, авось к Москве в женщинах разберешься, а я смысл жизни отыщу.
— Язва, — буркнул сыщик и включил магнитолу.
Однако Вивальди, однако «Времена Года», а не «голуби летят над нашей крышей» или Алла Борисовна с семьей. Релаксирующий наборчик.
Я окончательно зауважала заслуженного бойца и погрузилась в пейзажи.
Тетушка Валерии Хорской оказалась неожиданно молодой женщиной. Я предполагала увидеть даму более преклонного возраста, что-то вроде тети второкурсницы Любавы — пятьдесят к закату.
Нина Валентиновна, как заранее осведомил меня Андрей, сухо кивнула на все приветствия и, сказав «я вас ждала, сама не знаю почему», провела гостей на кухню, туда, где любая российская женщина чувствует поддержку родного очага.
Кухня была довольно просторной, но обставленной, если можно так сказать, по старинке: белый с крапинками пластик тумб и навесных шкафов, какие-то вышитые рушники с вьетнамскими мотивами и клетчатые, совершенно застойные шторы — шахматная доска в агрессивно-красных квадратах.
Как и Валерия, тетушка была жгучей брюнеткой. Довольно красивой. Если бы не нервные губы широкого и совершенно прямого рта. Губы постоянно двигались, то поджимались, то вздрагивали уголками.
— Спасибо, Нина Валентиновна… — начал Андрей.
— Просто Нина, если можно, — дрогнули губы.
— Спасибо, Нина, что согласились с нами встретиться.
Хозяйка оглядела нас быстрым, скользящим взглядом и несколько резко, спросила:
— Я могу взглянуть на ваши документы?
Протягивая корочку детективного агентства, Андрей продолжал убалтывать клиентку:
— Как я уже сказал вам вчера по телефону, наши интересы со следственными органами если и пересекаются кое-где, то в основном, лежат в разных плоскостях. Нам не нужны обвиняемые, мы не ищем козла отпущения, нам нужна правда. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы.