Брайс не отходил от кровати часами, приносил цветы, шоколад, держал ее за руку и рассказывал смешные истории. Ей хотелось спросить, не приснилось ли ей тогда его признание в любви, но не хватало смелости. А теперь он опять молчал. Вероятно, ей почудилось, женщины любят мечтать.
Через две недели Лару выписали из больницы. Самый большой сюрприз ожидал ее дома, приехала мама.
Пока шло трогательное воссоединение, Брайс стоял в стороне. Когда женщины прекратили охать и вздыхать, Лара указала на него:
— Мама, позволь представить тебе Брайса, отца моего ребенка.
Молодой мужчина протянул руку для приветствия, но Вера бросилась обнимать его.
— А вы выглядите не хуже, чем звучит ваш голос. Моей девочке повезло.
— Хорошо бы вы сказали ей об этом, — усмехнулся он.
Потом Хелен и Вера, сестры, разлученные судьбой на долгий срок, отдыхали на веранде, предаваясь воспоминаниям. Брайс и Лара уселись на широкую софу в холле, каждый в свой угол.
После минутного молчания Брайс тяжело вздохнул.
— Вероятно, сейчас не место и не время, но нам нужно поговорить, я больше не могу ждать.
Лара нахмурилась — наверно, речь опять пойдет о ребенке. Неужели он все еще собирается забрать его у нее? Но сейчас действительно не время и не место, она еще не окрепла. Боже, ведь он только что забрал ее из больницы!
Ее руки непроизвольно вцепились в подлокотники.
— Я знаю, что поступил с тобой по-свински, Лара, и пойму, если ты никогда меня не простишь. Однако я очень старался показать тебе свою заботу. Милая моя, догадываешься ли ты, что я хочу сказать? Я люблю тебя, люблю всем сердцем.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Лара с трудом сглотнула: это не наваждение, он произнес слова, которые она хотела услышать и в которые так боялась поверить.
— Не молчи, Лара.
Никогда он не выглядел таким смущенным, таким неуверенным в себе.
— Я польщена.
— Ты не простила меня?
Казалось, Брайс растворяется, тает на глазах, сильный, властный мужчина исчезал, превращаясь в тень самого себя, даже кожа посерела, утратив на мгновение свой яркий загар.
— Я этого не сказала.
— Но подумала.
— На самом деле, Брайс… — Девушка медленно улыбнулась: жизнь слишком коротка для обид и огорчений. — Я тоже люблю тебя.
Глаза у него распахнулись и заблестели.
— Ты имеешь в виду…
— Да, — прошептала она.
— О, Лара. — Секунда, и он уже обнимал ее, губы жадно прильнули к губам, время остановилось. — Я понял, что люблю тебя, когда ты сломала руку, — заговорил он. — С той ночи в душе. На некоторое время бешенство овладело мной, но любовь… она никуда не уходила, просто туман застлал мне разум. Я обещаю, Лара, что никогда больше не обижу тебя, буду любить вечно и не дам повода усомниться в своей любви.