При этих словах Мари, шедшая рядом с княгиней по дорожке Пратера — излюбленного венцами парка, остановилась и с каким-то странным выражением лица посмотрела на тетушку.
Бетси смутил этот взгляд, и она примирительно сказала:
— Ах, милая, не обижайтесь. Но надо же в самом деле понимать, кто вы и что он.
Она приподняла раскинутый над нею зонтик.
— Для вас все эти амуры означали зря потерянное время. Что прикажете делать теперь? Австрияки не немцы, конечно, но тоже любят считать деньги и ищут невест с приданым. А есть ли тут кавалеры из русских, которых не волнует приданое? Бог знает…
Вечером Барятинская повезла Мари к графу Шварценбергу, пригласившему их на премьеру музыкальных новинок.
…Когда Аврора Карловна с сыном вошли в большую гостиную, здесь уже было много народа. Гости переговаривались между собой. Шелестели программки, предусмотрительно заготовленные хозяевами. Музыканты настраивали инструменты.
Демидовых усадили на еще свободные, удобно расположенные кресла. Аврора Карловна заметила чуть впереди, наискосок сидевшую княгиню Барятинскую. Она была с племянницей, которую Демидова тотчас узнала.
Княгиня что-то говорила ей, потом осматривалась, словно отыскивала тех, кого надеялась увидеть, и снова обращалась к Мари.
Та сидела, повернув к княгине голову. Аврора видела низко уложенный узел темных волос и тонкую нитку жемчуга на нежной шее.
Демидова хотела сказать Павлу о Бетси, но тут заиграла музыка, и она принялась слушать.
В какой-то момент она увидела, что сын глядит в ту же сторону, куда только что смотрела она. Его взгляд, напряженный, пристальный, удивил Демидову. Выражение лица было такое, будто он силился что-то вспомнить.
Едва окончилась первая пьеса, Павел, пригнувшись к матери, спросил:
— Вы видели Бетси? А кто рядом с ней?
— Ее воспитанница. Мещерская, кажется. — Прикрывшись веером, она добавила: — Бетси сейчас живет здесь и всюду возит ее с собой. Хочет как-то пристроить. Девушка совершенно без состояния. Но очень милая.
Но тут музыканты вновь заиграли. Павел, чуть отстранившись от матери, казалось, ничего не слышал, думая о своем.
Когда объявили антракт и все стали подниматься с мест, чтобы немного размяться, она сказала:
— Надо подойти к Бетси.
— Нет-нет, — неожиданно отказался Павел.
Они увидели, как к ней и Мещерской приблизился какой-то осанистый господин. Все трое вышли в соседний зал, где на столиках было приготовлено для гостей легкое угощение.
Павел уговорил мать уехать пораньше. В экипаже все молчал, сидел, прикрыв глаза. Но она видела, что сын взволнован, и не находила тому причин.