— Да, пожалуй, это относится к нам обоим. Снимайте пончо, Присцилла, и помогите мне накрыть на стол.
Бифштекс поджарился до румяной корочки, салат удался на славу, а картошка и брокколи тоже выглядели весьма аппетитно. Во время готовки и за едой Крейг с Присциллой говорили обо всем на свете — просто удивительно, сколько нашлось у них общих и интересных обоим тем. По молчаливому соглашению оба не касались своих прошлых браков и любовных увлечений, но все прочие темы — детство, образование, работа, друзья — были для них открыты. Только в конце ужина, когда Крейг убрал тарелки и наполнил рюмки ликером «Гран-Марнье», разговор прервался и за столом повисло молчание.
— Может быть, вы покажете мне свою квартиру? — попросила Присцилла.
Крейг провел ее из гостиной в спальни. Первая из них явно предназначалась для ребенка.
— Здесь спит Майкл, когда приезжает ко мне на выходные, — объяснил Крейг. — По счастью, у моих соседей есть сын его возраста, так что Майклу не скучно, даже если я его никуда не вожу. Может быть, мне станет труднее, когда он подрастет, но пока все в порядке.
Спальня самого Крейга была обставлена с поразившим Присциллу аскетизмом. Гостиная и столовая были меблированы антикварной мебелью, и Присцилла не без удовольствия заметила, что Крейг знает толк в старине. Однако в спальне она не увидела ничего, кроме безликой современной кровати, невыразительного ковра на полу, стола, заваленного бумагами, и кресла. Единственный намек на индивидуальность хозяина — настоящая лампа от Тиффани на прикроватном столике.
— У меня в магазине есть кровать, которая отлично сюда подойдет, — заметила Присцилла. — Чудесное старинное ложе красного дерева с квадратными столбиками и приподнятым изголовьем. Стенки у нее солидной толщины, но сделаны так, что кажутся легкими и невесомыми. Прекрасная кровать, и при этом очень подходящая для мужской спальни. А то ваша спальня похожа на монашескую келью!
— Что вы говорите? — усомнился Крейг. — Это со столбиками и с изголовьем?
— Да. Приезжайте как-нибудь и посмотрите сами.
Они стояли в узком дверном проеме, невольно касаясь друг друга плечами. Крейг повернулся к Присцилле: в его глазах она прочитала вопрос. Волна желания взметнулась в ней, но тут же схлестнулась со страхом. Вдвоем они провели прекрасный вечер — если не считать небольшой перепалки в самом начале. Ей нравилось прикосновение его рук, волнующая близость сильного тела, и одна мысль о его ласках заставляла тело содрогаться в сладостной истоме. Но Присцилла боялась.
— Простите меня, — тихо проговорила она. — Я еще не готова.