поразительные вещи с моими глазами. Я закрыла дверь спальни и зачарованно смотрела
на себя несколько часов после того, как они наложили мне макияж.
Убедить маму отпустить меня на лето к моим тете и дяде было немного сложнее. Моя
двоюродная сестра Эштон, чрезвычайно мне помогла с этой идеей. Она уже поговорила с
матерью, которая в свою очередь разговаривала с моей. Наши матери — сестры, и однажды
моя тетя убедила мою маму, что Эштон действительно хотела, чтобы я приехала провести
наше последнее лето перед колледжем вместе, я была так взволнована, я на мгновение
забыла о последнем шаге в этом плане. Причина, по которой я решила принять столь
кардинальные перемены во внешности, это лето, которое я проведу с кузиной. Цель была
так проста, но когда я допускала эту мысль, она становилась невыносимой. Заставить
парня влюбиться в тебя, было не легкой задачей. Особенно, когда он был влюблен в твою
кузину, так долго, сколько ты себя помнишь.
Сойер
— Ты должен собраться, мужик. Если кто-то и мог бросить вызов Бо — то это ты, но ты все
еще уходишь от схватки, — объявил Итан, когда я свернул на шоссе с грязной дороги, которая вела обратно к полям.
— Прошло уже шесть месяцев, бро. Как долго ты будешь беситься из-за этого? — спросил
Джек с заднего сиденья.
Почему все пытались влезть в это дело? Никто из них не знал, насколько были
совершенны эти отношения. Они оба встречались со столькими девчонками на
протяжении четырех лет старшей школы, что я даже не могу вспомнить все их имена.
Объяснять им, что я планировал провести всю свою жизнь с Эштон с тех пор, как мне
исполнилось двенадцать, было бесполезно. И вместо этого, я наклонился и включил
радио, чтобы больше не слушать их вопросы.
— Ты можешь включить музыку на полную, но факт в том, что ты должен отпустить это.
Он твой двоюродный брат и лучший друг. Девушка не может встать между вами. Не на
долго, — Итан наблюдал за мной с пассажирского сидения. Я знал, он ждал от меня ответа, но я промолчал. Его комментарий о том, что Бо был моим двоюродным братом, напомнил
мне, что меня никто не знал по-настоящему, кроме Бо и Эш. Он не был моим двоюродным
братом. Он был моим родным братом, но однажды он узнал правду от своей матери, и
решил сохранить ее в секрете на всю жизнь.
Он не хотел предъявлять претензии моему отцу, как и своему, и я не мог винить его. Не
похоже было, что мой отец стремился помогать Бо взрослеть. У Бо не было ничего, кроме
презрения, к моему отцу, нашему отцу. Он решил оставить в памяти моего дядю, как
своего отца. Он был для него единственным отцом, которого Бо когда-либо знал. Даже, когда он умер, когда Бо был в первом классе, он был приятным воспоминанием для Бо — в