Мы вышли в маленький коридорчик, ведущий на улицу, и здесь Лина остановилась, вопросительно глядя на меня. Я бросился на крыльцо и вначале тихо, а потом все громче принялся звать:
— Петя. Петь. Петька!
Разумеется, никакого Петьки здесь не было и быть не могло. Совершенно убитый я вернулся к ней.
— Ну, чьто, где вашь друг? — лукаво и весело спросила она.
— Только что был, — я боялся взглянуть на нее, — он сейчас придет.
Некоторое время мы молча стояли друг против друга, и, странное дело, скованность постепенно оставляла меня, а вместо этого все мое существо наполнялось какой-то легкостью и отвагой. Я поднял голову и взглянул на нее.
— Ньету? — она развела руки и засмеялась.
— Нету, — улыбнулся и я.
— Ушьел? — смеялась она.
— Ушел, — весело и легко повторял я за нею.
— Шалтос, — вдруг сказала она уже слышанное мною слово и зябко поежилась.
— Что?
— Холодно. Я иду за пальто, хорошье?
— Ага.
Она ушла и долго не приходила. Я же все стоял в коридорчике и счастливо, на все лады повторял: «Ньету, ушьел, хорошье. Ньету, ушьел, хорошье». А потом вдруг мысль о том, что она может не выйти, забыть про меня, кольнула в самое сердце, и я затих, прижавшись спиной к стене, и настороженно ловил каждый звук и шорох в общежитии. Но вот хлопнула дверь, послышались быстрые шаги, и Лина появилась передо мной. Как рассказать, что я перечувствовал в те минуты, что пережил и обрел, в считанные мгновения повзрослев на многие годы?..
Минут через тридцать она собралась уходить.
— Мы еще встретимся? — тихо спросил я, почти не надеясь и думая, что и так уже слишком много получил.
— Коньечно, — быстро ответила она.
— А когда вы хотите?
— Когда?
— Завтра, — не слыша своего голоса, сказал я.
— Хорошье. Завтра. — Она старательно повторила за мной последнее слово. — До свиданья.
— До свиданья, — прошептал я.
Она еще некоторое время смотрела на меня, а потом засмеялась, помахала рукой, и уже ее не было…
Звезды стояли высоко в небе, была удивительная тишина, и мы возвращались домой. Нет, возвращался один Петька, а я оставался там, в общежитии, вместе с прекрасной девушкой, которую звали прекрасным именем Лина.
В эту ночь я не спал, я не мог спать, потому что любви во мне было больше, чем сна. Любви во мне было на тысячи лет, а сна только на одно мгновение…
Не помню, как я прожил следующий день, помню только, что он был бесконечно длинным, гораздо длиннее, чем вся моя прежняя жизнь. И еще помню то необыкновенное состояние счастья, восторга перед жизнью, желания совершить что-то необычное, которое владело мною на протяжении всего дня. Мишка с подозрительным любопытством смотрел на меня, но я молчал, я тщательно скрывал причину своего счастья, боясь, что о нем узнают и отберут у меня. Я был эгоистом, самым счастливым эгоистом на земле.