Из Стива вышел отличный питомец: понятливый, послушный. Я и не замечал, каким он был великолепным спутником.
Люди часто оставляют себе сувениры на память о чем-либо или о ком-либо. Почему роботы должны быть исключением? На следующий день я изготовил чучело Стива, которое посадил в его любимое кресло в гостиной у окна.
Но городская администрация заставила убрать Стива. Сказали, это негигиенично, пускай даже я тщательно стерилизовал чучело и обработал химикатами. Это, видите ли, против человеческих обычаев. Власти сказали: «Либо похорони труп, либо кремируй».
Я их не понял. От предка, Эдвина аа14323аа, мне остались кое-какие интегрированные схемы – и это считается допустимым. Не понимаю… Разумные роботы и люди – все мы равноправны в глазах закона. Так почему я не могу оставить себе голову и тело Стива? Пусть посиживает у окна в кресле – такой, каким я его впервые встретил.
– Проклятье! – раздался голос. – Я все еще жив!
– Кто тут? – испугался Ричи Каслмен.
– Да я это, Моисей Грелич, – ответил внутренний голос.
Грелич? Знакомое имя. Ну конечно же! Греличу принадлежало тело, которое Каслмен купил для своего нового воплощения.
– Я должен быть мертв, – бубнил Грелич. – Мне обещали, что я буду мертв.
– Ага, – сказал Ричи. – Теперь вспомнил. Это вы мне продали свое тело. И мне должно было достаться только тело, а не содержимое.
– Но я-то все еще здесь. И тело все еще мое.
– Не думаю, – ответствовал Ричи. – Даже если вы все еще в этом теле, оно принадлежит мне. Вы мне его продали.
– Ладно-ладно, это ваше тело. Тогда считайте меня экскурсоводом.
– Мне не нужен экскурсовод! – воскликнул Ричи. – Я купил тело и хочу оставаться в нем в единственном числе.
– Вас кто-то в чем-то обвиняет? – спросил Грелич. – Лабораторный шлемазл [13]что-то прошляпил. И я все еще здесь.
– Убирайся!
– Ша, парниша. Мне некуда идти.
– Оставался бы… снаружи.
– Как бы призраком? Извиняй, Герби, я даже не знаю, как это сделать.
– Меня зовут Ричи.
– Знаю, но тебе больше подходит имя Герби.
Ричи попытался не обращать внимания.
– Нужно с этим как-то разобраться, – пробормотал он. – Кое-кто обязательно ответит за столь вопиющее безобразие.
– Ой, сомневаюсь, – тут же отозвался Грелич. – О! Похоже, я в квартире богатого человека?
– Где? Ничего не вижу… Господи, что за тьма вокруг?
– Не напрягайся. Кажется, управление сенсорным аппаратом тела пока при мне. Давай, пробуй теперь. Я переключил зрение.
Тут же органы чувств Ричи стали воспринимать окружающую среду. Он пребывал в постели в своей прекрасной, вознесшейся над Западным Центральным парком квартире. В другом конце комнаты стоял велотренажер. Эстамп Шагала все так же царствовал на одной из стен.