В какой-то миг, когда, казалось, небытие, победно усмехаясь, расположилось в сознании сипала — он ощутил на своих губах чужие, мертвые, но полные любви губы.
— Илис! Нет, я должен выбраться! Что есть Творец? Создатель или любой из его сыновей, сумевший улучшить первоначальный замысел. Чаще всего — совсем немного, и это практически незаметно, но бывают и такие титаны. Всего себя, свою душу, свой разум, свою кровь и плоть они используют на то, чтобы сделать мир лучше. Не из сиюминутного каприза — из чувства долга. И тогда рождаются новые народы, зацветают тропическими лианами северные острова, меняются растения, животные, люди. А церковь чаще всего объявляет их врагами рода человеческого — чтоб не смели. Не уподоблялись.
Сила в саркофаге была. Чистая, светлая сила созидания. Творца — не было. Тот, подлинный, создавший этот мир, давно ушел туда, где его ждали иные вселенные, иные миры. Оставив свою силу детям, он посчитал, что они сами смогут идти вперед — словно забыв, что дети капризны и редко хотят идти сами.
Что мог тут поделать недоучка, воришка, с точки зрения даже обычных магов, возле смертельно извращенной силы Создателя? Извращенной самой смертью. Ничего? Сипал усмехнулся — и встал на путь тени.
Тонкие, непонятные нити. Они в миллионы раз тоньше обычных магических, их нельзя увидеть — только почувствовать, и то сердцем. Созидающие ткань мироздания, ткущие основу энергии, из которой берется сила, создающая живое… Понимал ли это Ладар? Нет! Просто он тянул и тянул нити, исходящие из тускнеющих костей, создавая себе каркас рук — так, как когда-то показывал ему призрак, едва не захвативший его тело. Но нити были слишком тонки, и приходилось несколько бесконечностей скручивать обычный жгут мышц, который в обычных условиях можно было бы сотворить одним движением. Кости были слишком плотными, приходилось практически отказаться от них, оставив лишь намек, сосредоточиться на мышцах и сухожилиях — и всегда иметь под рукой побольше готовой ткани, способной стать чем угодно…
Раскаленный гвоздь возник в плече внезапно, мигом раскинув щупальца боли по всему телу. Эмблема королевства! Ей плевать, что у тебя нет рук, что ты в ловушке в древнем храме — она зовет, и будет терзать до тех пор, пока ты жив. Ладар выяснил это первым делом, стоило только очнуться с пустыми рукавами рубахи, и теперь чувствовал на собственной шкуре. Впрочем, в сегодняшней боли был еще и сигнал: где-то над водной гладью, ниже храма, возник диск портала — его единственный шанс вырваться из этого ужаса. Сипал ждал и боялся этого момента. Вскочить, напрячь спину и плечи, чувствуя, как нечто, старательно лелеемое все это время, пытается напрячься тоже — и двинуть проклятую плиту, немного, на пару пальцев в ширину… ну еще на один! Он умеет пролазить в самые узкие щели. Дирил учил многому.