— Ты все еще не в себе, — сказала она. — Тебе нельзя беспокоиться.
— Но разве вас там не было, мисс Брейси? Внизу? В фойе? Разве нет?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, дорогой.
— Я сам не понимаю. Не совсем уверен. Но вы были там.
— Я пробыла в нижнем фойе в субботу вечером всего несколько минут, — громко сказала она, — как я уже говорила полицейским.
— Да, я знаю, где вы были, — подхватил Тревор. — Но где был я?
— Ты не видел меня. Тебя там не было. Не думай об этом.
— Но я был. Был.
— Я, пожалуй, пойду. — Мисс Брейси поднялась со стула.
— Нет! — почти прокричал Тревор. Он ударил своим маленьким кулаком по столику, и маленькая вселенная Джереми рассыпалась. — Нет! Вы должны остаться, пока я не вспомню.
— Думаю, вам следует остаться, мисс Брейси, — подтвердил Аллейн. — Правда.
Она попятилась от кровати. Тревор слегка вскрикнул.
— Вспомнил! — сказал он. — Вы тогда тоже так делали и смотрели вверх… на него. Смотрели вверх и пятились назад и вроде как хныкали.
— Тревор, замолчи. Замолчи. Ты ошибаешься, ты все забыл.
— Вы всегда так делаете, мисс Брейси. Выслеживаете Гарри. Ведь это же правда, мисс Брейси? Хвостом за ним ходите. Вы вышли из нижнего туалета и посмотрели вверх и увидели его. А потом открылась дверь кабинета и появились мистер Найт и мистер Морис, и вы… вы быстренько смылись, мисс Брейси. И я тоже! Шмыгнул обратно в бельэтаж, никто и не заметил. Вспомнил, — повторил бесконечно довольный собой Тревор, — вспомнил.
— Как ты узнал, что это Гарри? — спросил Аллейн. — Ведь наверху было темно.
— Как я узнал Гарри? По его шикарному пальто. Класс! Такое пальто за милю видно.
— Это неправда, — быстро забормотала Герти. Спотыкающимся шагом она подошла к Аллейн и вцепилась в его пиджак. — Это неправда. Он не понимает, что говорит. Это был не Гарри. Не слушайте его. Клянусь, это был не Гарри.
— Вы совершенно правы, — сказал Аллейн. — Вы думали, что видели Гарри на балконе, но это был Джоббинс. Гроув подарил ему свое пальто.
В течение нескольких секунд она продолжала по инерции цепляться за пиджак, а потом безвольно опустила руки. Она глянула на Аллейна, и ее лицо исказилось гримасой. Она готова была разрыдаться.
— Вам пришлось нелегко, — сказал Аллейн. — Очень нелегко. Но все образуется. И черная полоса проходит.
— Позвольте мне уйти, пожалуйста.
— Да, — разрешил Аллейн, — теперь можете идти.
Когда она вышла, сгорбившись, сморкаясь и, видимо, невольно стараясь произвести максимальное впечатление на зрителей, Аллейн обернулся к Тревору и обнаружил, что тот с безмятежным спокойствием читает комиксы.