— Отлично. — Возвышаясь над Тревором, Найт попытался мягко вразумить его, соответствующая интонация далась ему нелегко. — Если ты, мой мальчик, шпионил за нами, когда мы с мистером Морисом были в кабинете, и слышал наши голоса, то ты, несомненно, видел, как мы ушли.
Тревор кивнул.
— Вот так, — сказал Найт и, обернувшись к Аллейну, развел руками.
— Можно уйти и вернуться, — раздался юношеский дискант. Аллейн глянул на Тревора и увидел совершенный образчик озадаченной невинности — нахмуренные брови, палец, приставленный к губам.
— Что ты, черт побери, хочешь этим сказать! — взвился Найт.
— Это относится к тому, чего я не могу вспомнить. Кто-то вернулся.
— Я не в силах понять, Аллейн… — начал Найт.
— Мне кажется… я не хочу… вспоминать… об этом.
— Ну вот видите. Это возмутительно. Мальчик будет травмирован. Я решительно отказываюсь принимать участие в этом опасном и незаконном эксперименте. Не беспокойся, малыш, с тобой все в порядке. Не старайся вспомнить.
— Почему?
— Потому что я так тебе говорю! — прорычал Найт и направился к двери. Там он задержался. — Я артист, — неожиданно перешел он на приглушенный тон, звучавший намного более грозно, чем пронзительный крик. — Через восемь часов я появлюсь перед публикой в роли, требующей гигантской самоотдачи. Более того, я буду вынужден отыграть тонкую, глубокую, чрезвычайно трогательную сцену с начинающим дерзким мальчишкой, о чьих возможностях и недостатках я пока не имею ни малейшего представления. Мои нервы напряжены до предела. В последние двое суток я прошел через все муки ада. Меня оскорбили. Предали. Надо мной издевались. Мне угрожали. И теперь этот нелепый, бессмысленный и возмутительный вызов ради удовольствия полиции. Хватит, суперинтендант Аллейн, кончено. Я подам официальную жалобу. А пока — прощайте.
Он порывисто распахнул дверь, но не хлопнул ею, а закрыл, не торопясь и позволив присутствующим ощутить всю силу его гнева.
— Как эффектно, — пробормотал Тревор, зевая над комиксом.
В коридоре послышались аплодисменты, ругань и быстро удаляющиеся шаги.
Аллейн открыл дверь и обнаружил Гарри Гроува, негромко хлопающего в ладоши, и Маркуса Найта, шагающего прочь по коридору.
— Ну разве он не великолепен? — сказал Гарри. — Честное слово, вам следует признать свое поражение. — Он вытащил пакет из кармана. — Детская рулетка. Пусть Тревор вычислит способ, как разбогатеть. Это правда, что вы устроили нечто вроде парада с целью опознания?
— Можно и так сказать, — согласился Аллейн.
— Вы полагаете, — продолжал Гарри, меняясь в лице, — что этот несчастный, но надоедливый мальчишка вдруг укажет на одного из нас пальцем и провозгласит звонким голосом: «Я все вспомнил. Он убийца».