Молодые люди посмотрели на пухлых купидончиков, кариатид, портрет Адольфуса Руби, вывешенный на самом видном месте, на изящно изогнутые лестницы. Бронзовых дельфинов убрали, а на месте сейфа висел коллаж, сделанный Джереми Джонсом: графтоновский портрет Шекспира в окружении знаменитых актеров, игравших в пьесах великого барда.
— Если ты принадлежишь театру, — сказал Перегрин, — ты принадлежишь ему целиком.
Они вышли под портик.
Перед театром стоял огромный «даймлер» с шофером за рулем. Шикарный автомобиль словно служил заставкой к действиям пьесы, и Перегрин вдруг подумал, уж не вознамерился ли мистер Кондукис вновь отвезти его на Друри-плейс.
— Это машина Десси? — спросила Эмили.
Однако на заднем сиденье расположилась вовсе не Дестини Мед, но крупная и удивительно некрасивая дама, сверкавшая бриллиантами, в норковом манто и шляпе с перьями.
Она постучала по стеклу и поманила Перегрина пальцем.
Когда Перегрин приблизился к машине, дама опустила стекло и произнесла низким голосом:
— Давердое, вы можете помочь мне. Сегодня утром я приехала из Америки. Я хочу уздать о шекспировских реликвиях. Медя зовут миссис Кодстанция Гузман.