— Спасибо, что позволили поглядеть на них поближе.
— Вы должны проследить за их помещением в сейф.
— Я к вашим услугам.
Уинтер Морис пыжился и суетился. Джереми, поколебавшись, положил реликвии на папку для бумаг. Обсудив с музейным работником температурные условия хранения и риск пожара, все торжественной процессией двинулись в бельэтаж, Джереми нес папку с перчаткой и документами.
— Направо, — скомандовал Морис, хотя всем было прекрасно известно, куда идти.
Панель в стене бельэтажа была отодвинута, дверца сейфа открыта. Джереми вытащил из сейфа подставку в виде мольберта, обитую черным бархатом, и в центре ее наклонной поверхности аккуратно расположил перчатку, а по обеим сторонам от нее документы.
— Надеюсь, ворс бархата будет удерживать их, — сказал он. — Я сделал наклонную поверхность, чтобы было лучше видно. Поехали.
Мягким движением он вдвинул подставку в сейф.
— Как управляться с наружными дверцами? — спросил он.
— Там, слева, есть кнопка, — засуетился Морис. — На внутренней поверхности стены. Дай мне.
— Пожалуйста, Уинти.
Морис просунул пальцы между сейфом и стеной. Зажглась невидимая лампочка, и стальные дверцы с легким шипением раздвинулись.
— Отлично! — воскликнул Морис. — Ну разве это не здорово?
— Отсюда нам ничего не видно, Уинти, — сказал Перегрин. — Мы выйдем и посмотрим снаружи.
— Ты прав, — согласился Джереми. — Выйдите все и скажите мне, не нужно ли увеличить наклон. Рассыпьтесь по фойе.
— Главное, чтобы все были при деле, — мягко заметил Аллейн.
Джереми, вздрогнув, оглянулся на него и затем усмехнулся.
— Старший инспектор потешается над нами. Эмили, останься в дверях, дорогая, будешь связной между мной и остальными в фойе.
— Хорошо.
Все разошлись по разным местам. Морис отправился в дальний угол фойе бельэтажа. Перегрин стоял на балконе, а музейный работник спустился ниже по лестнице. Аллейн прохаживался по бельэтажу до двери и обратно. Он отлично понимал, что все эти люди, за исключением музейного работника, заняты весьма необычным для них делом и потому чрезвычайно внутренне напряжены, но суровая самодисциплина заставляет их держать себя в руках. «И такие ситуации для них не редкость, — подумал он. — Своего рода профессиональный риск. Но они закаленные бойцы и всегда готовы вступить в бой».
— Наклон должен быть больше, Джер, — послышался голос Перегрина. — И положи вещи повыше на подставке.
Музейный работник, стоявший на нижней ступени лестницы, произнес нечто невнятное.
— Что он говорит? — спросил Джереми.
— Он говорит, что снизу почти ничего не видно, но, вероятно, с этим ничего не поделаешь, — сказала Эмили.