— Что-нибудь случилось? — спросила она с сильно бьющимся сердцем.
— Боюсь, что да, — твердо ответил он. — Кажется, я вечно буду просить у вас прощения. Я совершил ужасную ошибку, но не настолько ужасную, какую мог бы совершить.
— Какую… какую ошибку?
Сердце у нее упало. Не может же он сказать, что ошибся в своих чувствах к ней, она знает, что он не может подразумевать этого!
Его челюсти сжались.
— Я не знал, что вы не замужем.
Николь не поняла. Он не знал, что она не замужем? Ну и что? Но постепенно до нее дошел смысл его слов, и ее охватило отчаяние.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я был уверен, что вы замужем.
Он думал, что она замужем. Если он думал, что она замужем, значит, в его намерения не входило жениться на ней.
— Но вы… вы меня целовали!
Он сделал нетерпеливое движение.
— Конечно, не можете же вы быть настолько наивны, чтобы подумать, будто мужчина не станет целовать женщину, потому что она замужем.
Он считал ее замужней, и при этом женщиной определенного сорта — пренебрегающей моралью. Он вовсе не ухаживал за ней. Говоря его же словами, он просто хотел ею воспользоваться. Боль, возмущение, обида захлестнули ее.
Ее мечты втоптаны в грязь.
— Я прошу прощения. Я понимаю, что кажусь вам низким человеком, но, честно говоря, я настолько привык, что замужние дамы предлагают себя, что…
— Я не предлагала себя! — закричала Николь со слезами на глазах.
— Значит, я неверно понял ваше поведение. Очевидно, леди Шелтон, больше вам не следует сюда приходить.
Он пристально смотрел на нее.
Николь была потрясена и оскорблена.
— Можете быть уверены, вы никогда меня не увидите!
Она вырвала у него поводья и, прежде чем он успел ей помочь, взлетела в седло. Седло было дамское. Ну и пусть. Сейчас главное — уехать отсюда как можно скорее. Пришпорив свою кобылку, Николь пустила ее в галоп, обдав герцога облаком пыли.
До самого вечера под предлогом, что у нее болит голова, Николь оставалась у себя в комнате. К ужину не спустилась. Граф и Чед пришли проведать ее, и потребовалось много усилий, чтобы скрыть свое горе. Она взяла поднос, который ей принесла Энни, а потом отдала всю еду кошке.
С наступлением ночи Николь стало еще хуже. Какой же наивной она была! Какой глупой! Поверила в сказку! Влюбилась в герцога.
Не реального, а созданного ее воображением. Потому что на самом деле герцог — всего лишь безнравственный волокита.
Но возненавидеть его она не могла. По крайней мере сейчас.
Она с трудом сдерживала слезы. Когда она впервые появилась в свете и от нее отвернулись, она испытала такую же боль. Она выросла в Драгморе, где ее любили все, начиная от помощника конюха и кончая родителями. Не было ни одного дня — до ее дебюта, — чтобы она не ощущала себя защищенной. Но дебют все изменил.