Все, что произошло, было невероятно, но она продолжала отчаянно бороться с ним, обезумев, как зверь, попавший в ловушку. Каждое ее движение воспламеняло его, и он еще сильнее прижался к ней, инстинктивно пытаясь взять над ней верх.
— Пустите меня! — закричала она. — Пустите меня, мерзкий грубиян, и получите по заслугам!
Воображение рисовало ему эротические картины.
— И чего же я заслуживаю?
Его дыхание омывало ее губы, и она замерла. Он понял, что именно в этот момент она осознала его близость и его мужские достоинства.
— Десяти ударов, а не одного! — бросила она.
— Не думаю, что вы явились сюда ради этого.
— Я вернулась, чтобы пустить вам кровь!
Он вздрогнул — и от неподдельного бешенства, прозвучавшего в ее голосе, и при мысли о том, как он пустит кровь ей.
— Неужели вам так хочется пролить мою кровь, Николь? — спросил он едва слышно.
— Да! Да! Да!
— Берегитесь, — сказал он, — возможно, сегодня и прольется чья-то кровь, но только не моя.
Он посмотрел ей в глаза, его плоть упиралась в нее, и она поняла, что герцог имел в виду.
— Вы этого не сделаете.
— Сделаю, прямо сейчас. Разве вы не за этим приехали?
Ошеломленная, она не нашлась что ответить, а потом крикнула, пытаясь высвободиться, — его железная хватка причиняла ей боль.
— Как вы смеете угрожать мне насилием?
— Угрожаю? Нет. Скорее, предупреждаю. Насилие? Ни в коем случае.
— Я буду сопротивляться до последнего вздоха! — крикнула она.
Он еще сильнее сжал ее, подумав, что в конце концов может потерять самообладание.
— Вам понравится умереть в моих объятиях, Николь, — вкрадчивым тоном произнес он. — Я постараюсь.
— Отпустите меня немедленно, черт бы вас побрал!
Пришлось отпустить. Иначе он потерял бы над собой контроль. Тело его бурно протестовало, и он отвернулся от нее, глубоко втянув воздух.
— Заключим перемирие?
Она рассмеялась.
— Ни за что!
Он заглянул ей в глаза и увидел в них ненависть.
— Значит, теперь вы меня ненавидите, да?
— О да, — бросила она. — Я любила вас какое-то мгновение.
Он замер. Его поразило, что она любила его. Многие женщины в него влюблялись, но это его нисколько не волновало. Однако сейчас он почувствовал укол совести.
— Любовь не может так быстро превратиться в ненависть, Николь, — сказал он. Их губы были совсем близко. — Не проверить ли нам, как сильно вы меня ненавидите?
Он и сам не знал, почему для него так важно доказать ей, что она ошибается.
— Зачем проверять? — сказала она, вдруг задохнувшись. Ее взгляд упал на его губы. — Это бессмысленно.
Он никак не мог удержаться, чтобы не поцеловать ее именно сейчас. Когда их тела прижимались друг к другу, когда он был возбужден ее женственностью, когда она осмелилась заявить, что ненавидит его.