Когда они подошли к аккуратным домикам, расположенным чуть в стороне от дороги, навстречу им вылетел маленький мальчик в длинных полосатых чулках.
— Волк проснулся, месье! — Мальчик, пританцовывая, бежал перед ними спиной вперед, быстро говоря по-французски. — Он ждет вас! Мама дала мне для него баранью кость. Вы его выпустите побегать? Мне кажется, я ему нравлюсь, правда?
Эс-Ти притворился, что серьезно обдумывает ответ.
— Он лизнул тебя в лицо? Вот видишь. Он бы не лизнул тебя в лицо, если бы ты ему не понравился.
Ребенок залился радостным смехом.
— Но ведь он не лижет в лицо месье Ли.
Эс-Ти нагнулся и сказал громким шепотом:
— Это потому, что месье Ли беспрерывно хохочет!
Он взглянул на ее хмурое лицо при этих словах, но не мог быть уверен, что Ли поняла сказанное по-французски. Мальчишка расхохотался. Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами и взял Эс-Ти за руку.
— Я думаю, месье Ли злой, как волк, — простодушно признался он. — Мама говорит, что отец оставил вам важное сообщение. Он пришлет за вами лодку, когда прилив будет высоким. Вы должны ждать с вещами в бухте, за последней плотиной. Я должен вам показать.
— А когда прилив?
— Сегодня, как стемнеет. Мама говорит, вы должны сначала поесть. Она готовит жаркое из свиных ушей и баранины Специально для вас. А еще завернула окорок и испекла булочки с изюмом в дорогу. Вы думаете, волку понравятся булочки с изюмом?
— Ему гораздо больше понравится великолепная колбаса, которую делает твоя мать.
— Я скажу ей, — воскликнул мальчик.
— Я не сомневаюсь, вы найдете целый фунт колбасы на вашей подушке, — пробормотала Ли по-английски.
— Ревнуете?
— Мне неприятно, что пока ее бедный доверчивый муж занимается своим ремеслом, у него здесь рога отрастают.
— Может, ему не нужно быть таким доверчивым?
— И вы не испытываете угрызений совести?
— Из-за чего? Из-за того, что поцеловал руку милой женщине за ее доброту к нам? Это все, что я сделал, уверяю вас.
— Она уже наполовину в вас влюбилась. Хорошо еще, что ветер переменился. Мы провели здесь всего два дня. Я просто с ужасом думаю, что было бы, если бы мы задержались на неделю.
— Я не знал, что вы придаете такую силу моему обаянию.
— Ну, у меня нет сомнений. Вы разбили немало сердец по дороге из Прованса сюда.
— Но ваше сердце, видимо, тронуть мне не удастся. И что мне еще остается, кроме как иногда поухаживать за какой-нибудь девушкой?
Она взглянула ему в глаза.
— Не думаю, раз вы оставались с каждой из них на всю ночь.
— Вот оно что. Неужели вы думаете, что со мной можно свысока говорить на эти темы?