Лаки захихикала, подмигнула и одними губами изобразила их любимое слово: «дурында». Так они называли между собой едва ли не всех знакомых.
Из дома вышла дебелая женщина с властным лицом. Отдав кое-какие распоряжения водителю, она бросила взгляд на часы и скомандовала:
— Ну, все, Лаки, забирайся в машину. Иначе мы опоздаем на самолет.
Девушка пожала плечами.
— Ничего не имею против.
— Ну-ну, — оборвала мисс Командирша, — не начинай свои штучки.
За ее спиной усиленно кривлялся Дарио, суфлируя: «дурында!» и изображая руками «ослиные уши». Лаки прыснула, хотя на самом деле ей хотелось плакать.
Появился Марко. В его обязанности входило всюду сопровождать Лаки за пределами особняка на Бель Эр. Ей нравился Марко. Он та-акой красивый! Вот только не обращает на нее внимания. Сегодня на нем были летняя куртка, рубашка спортивного покроя и узкие джинсы. Ему самое меньшее тридцать, но он высок, мускулист и не склонен к полноте, как большинство мужчин в его возрасте.
В тысячный раз она задалась вопросом: какова его личная жизнь? Есть ли у него девушка? Что он делает, когда свободен от своих обязанностей телохранителя?
— Слезай с капота и попрощайся с сестрой, — велела мисс Командирша.
Дарио запустил в дверь всеми оставшимися камешками. Брызнули осколки стекла.
— Дарио! — взвизгнула гувернантка. — Ты дождешься, я расскажу папе!
«Долго же тебе придется ждать», — подумала Лаки. Джино появлялся у них все реже и реже.
Дарио ленивой походкой двинулся в ее сторону, всячески демонстрируя полное безразличие. Как будто его ничуть не волнует, что ее отсылают в пансион.
— Пока, сестренка, — процедил он сквозь зубы. — Захочешь писать — я не против.
Лаки заключила его в объятия. В другое время он бы немедленно вырвался, но сегодня — так уж и быть, пусть обнимает.
— Не позволяй никому брать над собой верх, — прошептала Лаки. — Я скоро приеду на каникулы.
Он влепил ей слюнявый поцелуй и убежал в дом, прежде чем кто-либо заметил его слезы.
Лаки залезла в автомобиль. Она и побаивалась, и в то же время чувствовала облегчение. Наконец-то она выходит в большую жизнь. Десятилетие нянек и частных учителей подошло к концу. Десять лет затворничества, одиночества и несвободы. Ей было жаль расставаться с Дарио, но она нуждалась в обществе своих ровесниц. А Дарио скоро и сам поступит в школу.
Это тетя Дженнифер настояла на том, чтобы ее отправили в пансион. Лаки подслушала разговор между ней и отцом:
— Джино, нельзя всю жизнь продержать детей взаперти, под стеклянным колпаком. Я знаю один замечательный пансион в Швейцарии. Это принесет девочке большую пользу.