Вытащив из холодильника фарш, Ольга твердо решила гнать от себя все мысли, касающиеся дела Фандотти, но те назойливо преследовали ее. Она чертыхнулась и налила себе бокал вина. Отчаянно кислое молодое «Шардоне» ударило в голову, и Ольга принялась за готовку.
Переступив порог, Олег уловил носившиеся в воздухе запахи жареного мяса и специй и возбужденно прокричал:
— Я сегодня без обеда! Степановна с клиентами за город отправила, так что твои кулинарные шедевры будут очень кстати.
— Надо было и Степановну туда отправить, ей давно не мешает похудеть, — весело ответила Ольга, выбегая навстречу. Она торопливо вытерла руки о фартук и повисла на шее Олега. — Привет неандертальцу!
— Я с добычей. — Он ласково отстранил от себя Ольгу и достал из пакета бутылку «Шардоне». — Вот, так сказать, за воссоединение семьи и за будущего наследника.
— Боже мой, ты опять за свое! — всплеснула руками Ольга. — Между прочим, я тоже купила «Шардоне». Но если ты мечтаешь о ребенке, то имей в виду, что малышу вино противопоказано.
— Глупости! Настоящий мужик заквашивается после двойной порции бифштекса и бокала хорошего вина.
— Да, и потом квасит всю жизнь. Нет уж, милый, сегодня ничего не выйдет. Мой сын будет не заквашен, а зачат в абсолютной трезвости и любви, — назидательно сказала Ольга, пряча бутылку в шкаф.
— Тогда тебе придется уповать только на непорочное зачатие, — грустно пошутил Олег.
После ужина они сидели около окна, тесно прижавшись друг к другу, и молча любовались панорамой ночного города — с четырнадцатого этажа открывался захватывающий вид. Таинственно освещенный цветными сполохами гигантских реклам, мегаполис жил многоглазой и многоголосой жизнью миллионов населяющих его людей. Дома, испещренные теплыми точками светящихся окон, скрывали за толстыми стенами чьи-то слезы и детский смех, горечь стариков и любовь молодых. Уютно мечталось о длинной и безоблачной жизни со счастливым концом. Хотя конец жизни и счастье — понятия вроде бы полярные.
Ольга завороженно смотрела в ночную темень, искрящуюся тысячами огней чьей-то далекой, чужой жизни, испытывая томную, щемящую грусть. Та звала ее, непонятно куда и зачем, от чего сжималось сердце и сладко ныло внутри. Мелкие частые поцелуи Олега приятно щекотали шею, Ольга блаженно впитывала ласку, льнула к нему.
Вдруг в голове пронеслась невесть как вырвавшаяся из подсознания мысль об «итальянском деле». Ольга поспешила отогнать ее, но чудная гармония тихого семейного вечера испарилась безвозвратно, и детектив с досадой отодвинулась от разомлевшего Олега.