— Значит, «любимой», проговорился?
— А я и не скрываю.
— Ладно. Показывай, где твой задержанный.
— Так нету его, — опустил голову Шестериков.
— Как нету? — удивился Федор. — Хочешь сказать, устроил нам холостой пробег?
— Да, понимаешь, тут псу тоже отравы досталось. И пока я помогал Наташе зайти с ним в дом, дверь придержал, то да се, этот и сбежал.
— Много времени затратил на то да се, — съехидничал Михайловский, отдавая своим коллегам пакет с пистолетом. — Сегодня у нас улика есть, а подозреваемого нет.
— И вы не поедете за ним? — удивился Шестериков.
— На чем? На этой старой колымаге? — спросил Федор. — Это тебе не боевик, а суровая действительность. Насколько я знаю, у него такая навороченная иномарка… Даже в Москве не у всех ментов служебные «мерседесы», а о нас и говорить нечего.
Оперативники пошли со двора, кажется, не слишком расстроенные, а Михайловский остался с Маратом.
Наташа опять вышла из дома, кутаясь в пальто, и отдала куртку Шестерикову:
— Надень, а то простудишься. — Потом обратилась к Федору: — Протокол будешь составлять?
— А как же без протокола? — ответил вопросом тот. — Или жалко менту поганому винишка налить?
— А ты откуда знаешь про вино?
— Дедукция. — Федор поднял кверху палец и крикнул в темноту: — Ребята, не ждите меня, я с Шестериковым подъеду! А пока со свидетелей показания сниму.
— «И выпью заодно», — подколола его Наталья.
— А ты жадная, — улыбнулся Михайловский. — Подумай как следует, Шестериков, прежде чем жениться на ней.
— Не жадная, а хозяйственная, — поправил Марат, обнимая Наташу за плечи. Так естественно, будто имел на это право.
И Наташа даже не подумала отстраниться.
Обычно я не изображаю страуса, пряча от неприятностей голову в песок, так что вечером я первым делом позвонила Ольге и сказала, что больше не провожу вместе с ней никаких расследований, потому что дала слово мужу. Я ожидала, что подруга обидится или съехидничает насчет утерянной свободы, но она только задумчиво проговорила:
— Что ж, может, он и прав… Я тоже, пожалуй, отойду от дел. Вот только выясню последнее. То, что не дает мне покоя.
У меня зачесался язык спросить, что же это такое, но, опасаясь насмешки, я промолчала и, пожелав подруге удачи, перевела разговор на ее здоровье.
— А что мне сделается? — легкомысленно отозвалась она.
— Как это — что? А не подскажешь, кого я сегодня к врачу водила?
— Два сапога — пара! — не удержавшись, прокомментировал Сергей, который до этого вроде внимательно читал газету.
— А ты не подслушивай, — сказала я, прикрыв трубку.
— Ты с мужем препираешься или со мной говоришь? — поинтересовалась Ольга.