— И что вы делали, когда вас бросили? — продолжал интересоваться Рома.
— Знаешь, давай заключим соглашение. Когда мы будем одни, ты можешь звать меня Наташа и на ты, а когда приедем в садик, то по имени-отчеству — Наталья Владимировна. Согласен?
— Согласен, — кивнул мальчик. — А где я буду жить? У тебя есть своя комната?
— У меня есть даже свой дом.
— Большой?
— Для двоих просто-таки огромный. Целых два этажа.
— И ты меня возьмешь в этот дом?
— Конечно. Но если ты не захочешь жить в доме, можешь жить в будке Кинга, — пошутила она.
— Кинг — это собака?
— И тоже очень большая.
— Вот такая? — Он развел руками, показывая по размеру на что-то вроде болонки.
Наташа рассмеялась:
— Я думаю, он повыше тебя будет.
— Огромный, — сказал мальчик уважительно. — А он злой?
— Со своими друзьями — добрый.
— Хотел бы я с ним подружиться.
— Подружишься, — пообещала Наташа. — Только вначале мы с тобой в садик заедем, я все-таки в нем работаю. А после работы, когда всех детей заберут, мы с тобой поедем ко мне домой знакомиться с Кингом. Хорошо?
— Хорошо, — кивнул мальчик и опять задумался.
Наверное, частенько ему приходилось оставаться одному и вот так, по-взрослому, сидеть и размышлять о чем-то. Пытается понять, для чего его произвели на свет?
В «Вишенке» уже закончился тихий час, и дети сидели в столовой, пили чай.
— Пойдем, я покажу тебе, где можно помыть руки и сходить в туалет, — сказала Наташа, раздевая Рому в своем кабинете. — Затем ты с ребятами слегка перекусишь. Ты ведь уже обедал?
Он недоуменно посмотрел на Наташу, которая, казалось, задавала странные вопросы.
— Меня мама кормила утром, — объяснил он. — А потом мы сидели в том доме, и мама говорила с разными тетями.
— Значит, ты голодный, — спохватилась Наташа, давая себе слово, что если на кухне у Лилии Васильевны ничего не осталось — до ужина еще два часа, — она отвезет Рому к себе домой и как следует накормит. — Лилия Васильевна, у нас с обеда ничего не осталось? — спросила она.
— Как же так — не осталось?! — всплеснула руками повариха. — Вы вот ничего не ели. Да и я впрок готовлю. Мало ли, придет кто или родители захотят попробовать, что едят их дети.
— Ну, слава Богу, — облегченно вздохнула Наташа, — а то мне надо покормить одного очень голодного мужчину.
На всякий случай она держала Рому за руку, явственно ощущая, что мальчик чувствует себя неуютно в чужом месте. Но он ничуть не стеснялся, а лишь крутил по сторонам головой, точно галчонок, высматривающий червячка.
— Я еще мальчик, — назидательно сказал он женщинам.
— Чей же это такой худющий? — спросила Лилия Васильевна.