— Нельзя же так, Беттина, — как всегда искренне увещевала Мэри, но Беттина смотрела на нее, словно не видя.
— Почему нельзя?
— Потому что жизнь не кончена. Пусть трудно, но она продолжается.
Беттина метнула на Мэри взгляд, полный негодования и горечи.
— Почему не я? Почему не я вместо него? — резко проговорила она, а потом опять стала отрешенной и со слезами на глазах добавила: — Он был такой добрый человек.
— Знаю. — У Мэри глаза тоже наполнились слезами. — И ты добрая.
— Я бы ни за что не родила, если бы не он, — сказала Беттина, и губы ее заметно дрожали.
— Знаю, Беттина, знаю. — Мэри протянула к ней руки, и Беттина уткнулась в грудь подруги и зарыдала так, словно хотела выплакать всю свою душу. Но на следующий день она выглядела немного лучше.
— Что теперь собираешься делать? — спросила Мэри. Они прощались у турникета в аэропорту.
Беттина пожала плечами:
— Я обязана выполнить контракт. Буду писать сценарий по второй пьесе.
— А после?
— Бог весть. Ко мне пристают с новыми предложениями. Вряд ли я соглашусь.
— Наверное, переедешь в Нью-Йорк?
Беттина решительно покачала головой.
— Нет, ни за что. Я хочу оставаться здесь.
Мэри с пониманием кивнула, они обнялись и поцеловались на прощание. Мэри пошла к самолету.
Через две недели, как было условлено, Беттина появилась на киностудии, чтобы обговорить все детали экранизации ее пьесы. Встречи были утомительными, жесткими, лишенными всякой сентиментальности, но Беттину нелегко было сломить. Она уклонялась от разговоров, которые считала бесполезными, и наконец укрылась у себя дома и полностью отдалась работе над сценарием. Ей потребовалось меньше времени, чем она рассчитывала, и когда сценарий был готов, оказалось, что он превзошел самые радужные ожидания. В адрес Беттины пели дифирамбы, все что-то говорили об ее необыкновенной одаренности. И вскоре Нортон захлебнулся лавиной телефонных звонков. Репутация Беттины Дэниелз стала реноме.
— Как это — не будете работать? — Нортон удивился и в ужасе ждал, что ответит Беттина.
— Вы не ослышались. Я хочу отойти от дел по крайней мере на полгода.
— А я-то думал, что вы собираетесь начать новую пьесу.
— Никакой новой пьесы. Равно как и нового фильма. Совершенно ничего, Нортон, и пусть все идут к черту.
— Но продюсерская фирма Билла Хейла только что…
— К черту Билла Хейла. Слышать ни о чем не хочу.
— Но, Беттина… — Нортон был в шоке.
— Если я действительно для кого-то представляю интерес, то могут и подождать, а если нет, то, как говорится…
— Не в этом дело, они могут и подождать, но зачем ждать вам? Назовите цену, студию, все у вас будет.