Толик подошел, упрямо закусил губу и смело взглянул на пышные усы постового.
Милиционер, взявшись обеими руками за наплечные ремни, прищуренным взглядом посверлил мальчишек и уже другим тоном сказал:
— Ну, дорогие товарищи пионеры, может быть, для пользы дела расскажете, по какой уважительной причине вы чуть свет прикатили сюда и в прятки по скверу играете?
— Не можем, — твердо ответил Миша.
— Как это так «не можем»?
— Вот так и не можем, дядя милиционер. II не просите, это военная тайна.
— Значит и мне, постовому милиционеру старшему сержанту Калинину, не полагается знать? — выгнув колесом грудь, украшенную орденскими колодочками, полушутливо спросил постовой.
— Не полагается. Никому нельзя знать. Мы даже дома и то не сказали.
— Ну, теперь дело ясное, мне все понятно, — перебил милиционер. — Раз дома не сказали и тайком утекли, придется вас, дорогие друзья, задержать как безнадзорных детей и препоручить вашим родителям.
Только теперь Миша понял, что допустил ошибку. Он умоляюще посмотрел на постового.
— Не задерживайте, дядя! Мы ведь не озорничаем… Про нас хоть и в школе спросите…
И вдруг в то время, когда Миша, пускаясь на всякие хитрости, упрашивал постового не задерживать их, Толик отступил на два-три шага, надулся как-то неестественно и тихо закуковал.
И тут Миша увидел, что по тротуару шла маленькая белокурая девочка. Ее вела за руку высокая полная женщина, с такими же белыми и пышными волосами. Девочка весело подпрыгивала, встряхивала белыми кудряшками и помахивала маленькой сумочкой. Миша заволновался еще больше. Как же уйти от этого придирчивого милиционера? Рассказать ему тайну — нельзя! Сослаться на высокого капитана из милиции, что они помогают ему в одном очень важном деле, — тоже нельзя! Это будет обман — капитан не давал им никаких поручений. Между тем девочка удалялась. «Ведь сейчас уйдет, потеряем. — пронеслось в голове Миши. — Тогда начинай все сначала». Но как же еще можно просить этого усатого милиционера? Ну что же делать?
— Дядя милиционер! — чуть не сквозь слезы сказал Миша. — Отпустите, мы больше никогда не будем!
— Но только мне очень хочется разузнать эту самую вашу военную тайну.
— Да у нас и нет никакой тайны! — нетерпеливо крикнул Толик. — Мы так просто, дурака валяем… Воробьев подкарауливаем…
— Воробьев?..
Наступила напряженная пауза.
— Можно идти, товарищ старший сержант? — задыхаясь от волнения и сдерживая голос, спросил Миша.
— Идите уж, — ответил милиционер и по привычке козырнул.
Ребята бросились бежать со всех ног. Постовой, покручивая усы, глядел им вслед.