Со стороны лифтового холла раздался резкий звук. Лернер громко пустил ветры. Старик вздрогнул от неожиданности. На самой верхней ступеньке коротенькой лестницы маячил композитор, лохматый и страшный, как бабайка. Похоже, девка уже успела привести его в чувство или он сам очухался.
— Ага. Надо обработать, — бесцветным голосом отозвался охранник.
Это окончательно вывело ситуацию из кратковременного ступора. Девушка легкой пружинкой подскочила к охраннику и склонилась над ним. Сноровисто закатала рукава куртки и рубашки на обеих руках и продолжила осмотр. Она ловко ощупала руки Владислава.
— У вас на правой руке пястные кости сломаны и мизинец вывихнут. Это как минимум. Вправить нужно и кости на место поставить.
— Делай что знаешь, — совершенно безразлично сказал охранник.
Старик не видел, что там происходит. Охранник сначала весь вскинулся и зашипел от боли, а через некоторое время заорал благим матом.
— Ничего, ничего, сейчас только повязочки наложим, и все. Вам обязательно в травму сегодня обратиться надо. И еще рентген нужно сделать. Вдруг еще имеются повреждения.
Охранник зарычал.
— А у вас еще бинты есть? — спросила девка у старика.
— Нет. Это все.
— Хорошо, что у вас хлоргексидин оказался и перекись, — сказала она старику. — А на рассечение швы накладывать придется, края стягивать, травмпункта вам не миновать, — обратилась она уже к охраннику.
— Угу, — отозвался Владислав.
Композитор голосом умирающего лебедя запричитал, упершись головой в белую бетонную стену:
— У меня же тонкая душевная организация. Я даже ужасы не смотрю и криминальные новости пропускаю. А тут такое творится!
— Заткнись, тонкая организация. Живой остался — радуйся, значит. У меня сейчас бойца насмерть загрызли, а ты тут о пальцах ноешь, — рявкнул на композитора Владик.
— Не ругайтесь на него. У него тоже ранение, связки и суставы повреждены к тому же. А вы, дяденька, домой идите умыться и переодеться, а потом тоже в травмпункт, — осадила обоих мужиков девица.
— Ты, наверное, врач, красавица? — спросил у нее охранник.
— Нет, я медсестра из детской поликлиники. Сегодня по плану грудничков на своем участке обходила.
— А где же ты, милая, того младенца-то подцепила? — участливо спросил у нее старик, намекая на того самого наркомана.
— Он прямо перед домом стоял. Голова в крови, одежда в крови. Я просто подошла спросить, думала, ему помощь нужна, а он меня хватать стал. Я как увидела его глаза, так и пустилась бежать. Ужас такой жуткий. Сумку в него бросила и побежала. А с другой стороны такой же идет. Я вот к вам и стала стучать.