Громкоговорители, на которые шел сигнал с радиостанции Володи, выдали в пространство голос Иваницкого:
— Господин Рыжов, вы обвиняетесь в попытке государственного переворота с целью захвата власти. Я требую всех сложить оружие и сдаться. Сопротивление бесполезно. Меня интересует только господин Рыжов и его подельники. Остальным обещаю полную свободу. Кто захочет, предлагаю присоединиться к нам и помогать строить новую жизнь без этих педерастов.
Колокола-громкоговорители специально заранее развернули в другую сторону, чтобы не фонила рация, пока будет говорить Иваницкий.
В лоб прибывшей колонне выехали БМП, БТР и БРДМ накопителя. Из-за укрепленного здания комендатуры выехали два БТР Сидельникова, а из ворот показались еще два БТР майора Крючкова. Остальные машины тем временем колесили по периметру и окрестностям накопителя. Но ничего подозрительного за стенами накопительного пункта не происходило. Похоже, новые хозяева уже в полном составе находились в его стенах.
Боевая операция была закончена очень быстро. Сначала из обоих бэтээров, подняв руки над головой, через люки понялись их экипажи. Из головного «тигра» выкатился от могучего удара в голову еще один человек в костюме. Затем стали выходить остальные прибывшие.
Гостей быстро рассортировали. Когда Иваницкий уводил к себе в подвал Рыжова и высокого пузатого дядьку, разоруженные бойцы гостей уже вполне мирно курили вместе с бойцами гарнизона накопителя и людьми Сидельникова. Сразу из карманов появились небольшие металлические фляжки. Началось братание.
Иваницкому не терпелось поработать с несостоявшимися узурпаторами. Что они смогут ему поведать? В подвале комендатуры Кирильцев и Дима Попов уже работали с Пистоном, вытаскивая наружу всю его подноготную. Сейчас работы у них прибавится. Хоть и нелегкий это путь — служить правде и исполнять свой Долг, искореняя зло, — но с каждой минутой Иваницкий все больше убеждался в правильности его пути. Все они поняли, что наконец выбрана верная дорога служения Долгу. Еще до приезда узурпаторов трое собровцев из команды Солодова присягнули служить Долгу, их примеру последовали несколько отставных военных, которых привел Бочкин, и около десятка бойцов Морохина. А сам Морохин изъявил желание побеседовать сегодня вечером с Иваницким. Воодушевление, которое чувствовал Иваницкий, было выше тех прежних приземленных эмоций, какие он испытывал в прошлой жизни, и пугало своей чистотой.
Тен Михаил Шинович ехал во второй машине в голове колонны. В ста метрах впереди шли два дозорных автомобиля. День клонился к вечеру. Кровавое солнце опускалось за темный мрачный горизонт, окрасив в зловещие багровые тона далекого пожара вечернее небо. Он откинул спинку заднего сиденья и блаженствовал, проминаемый роликами встроенного в сиденье массажера. Ощущение действительно было до одури приятным. По левую руку от него дремал Бао. До этого он сосредоточенно разбирал и собирал два иностранных пистолета, цокая языком и слегка кивая в такт своим мыслям, а сейчас едва слышно сопел, сомкнув опухшие веки. Миша знал, куда едет. Они ехали в сторону Урала, где должны были найти большую группу соотечественников Бао, трудившихся на строительстве еще одного завода.