Он восстанавливался, еще он бегал по всей крыше и осматривал свою территорию. Морфы разглядывали с крыши двор и кормушки. Кызя уже видел, где можно еще поживиться. Еда никуда не денется, но еще кто-нибудь может прийти за ней. Делиться едой он не намерен. Исключение составлял только его помощник. По улицам катались коробки. Из коробок стреляли. Он видел, как от выстрелов падают его тупые и медленные собратья. Он уже связал выстрелы, уничтожение зомби, травмы и еду. Еда не так уж и доступна, оказывается. Ну ничего. В его кормушке еще достаточно дичи, и ему не обязательно выколупывать еду из этих бегающих коробок, рискуя нарваться на жалящие выстрелы.
Кызя как раз разглядывал, как из далекого серого дома в одну из таких коробок в панике забегали мелкие люди. Он видел и людей, которые не лезли в коробки, а стояли вокруг и стреляли. Он разглядывал и одновременно изучал картинку. Морф услышал со стороны его лежки скуление на высоких нотах, больше похожее на тоненький писк. Оказывается, его партнер пытался привлечь его внимание. Это было началом коммуникации между новыми существами.
Кызя вернулся к маленькому морфу. Тот, высунув голову между выступами парапета, что-то разглядывал внизу. Кызя запрыгнул на парапет и в позе озадаченной обезьяны уставился вниз. Во дворе на его территории стояло много коробок. Точнее, там были коробки и раньше, но это были новые коробки. Он их не помнил. Там ходили люди. Морф втянул ноздрями воздух. Дышать он тоже научился, но то было не дыхание — оно больше напоминало проветривание легких. Это позволяло сканировать воздух и вынюхивать следы пищи. Кроме того, от притока воздуха в организм у него подскакивала скорость обмена веществ. Очень жаль, но Кызя ничего не учуял. Холодный ветер нес со стороны совершенно иные запахи.
Похоже, его заметили. Люди внизу засуетились, замахали руками. То есть они поменяли свое поведение. Это тоже нужно учесть на будущее. Наверху относительно небольшой зеленой коробки задвигалась нелепая маленькая ерундовина с большой палкой. Большая палка — это было плохо. Нехорошее предчувствие подсказало морфу, что нужно укрыться. Но вовремя исчезнуть он не успел. Грохот выстрелов и картинка вспышки пламени долетели до него одновременно с пулями из палки зеленой коробки. Фонтанами брызнули осколки кирпича и бетона. Одна из пуль попала как раз между боком морфа и прижатой к нему верхней лапой. Вторая разорвала ему нижнюю лапу, или ногу. Кызю сразу отбросило назад. Из лап и бока морфа вырвало здоровенные куски плоти. На месте попадания остались большие рваные раны. Он был в ярости. Еще он испытал чувство утраты и страха за свое существование. Зачатки этих чувств возникли у него во время падения с балкона после выстрела злобного человека и развились во время схватки с грабителем, забравшимся в его кормушку. Нужно было себя беречь. Он приложил к ранам куски оставшейся плоти последней свежей жертвы. Еще он начал впихивать в себя куски другой добычи. Нужно было восполнять силы.