- Ладно-ладно... полковник... Будильник звонил?
- Звонил. Съел.
- В процедурной все готово.
Знаменский и Кибрит встали. Томин затосковал:
- Братцы, подождите! Десять минут, не больше. Не поговорили же!
Они, конечно, остались.
- Мама, не поддерживай меня за талию. Я вдесятеро здоровей тебя!
- А ты потихоньку, не на пожар, - уже из коридора донесся обмен репликами.
- Зиночка, с утра я тебя найду?
- Вряд ли.
- Тогда сейчас два слова. Помоги организовать комплексную экспертизу. Понадобятся и судебные медики, и трассологи.
- Зачем они тебе?
Пал Палыч изложил суть уличного происшествия.
- Так вот, понимаешь, драка частенько выглядит сумбурно, со стороны не все усмотришь. Обвиняемый, например, говорит, что парень споткнулся и расшиб голову без его помощи. Поэтому, что бы ни рассказывал свидетель, лучше перепроверить.
- И что нужно?
- Во-первых, соотнести рост преступника и пострадавшего...
- Погоди, буду уж сразу записывать. Но ты говоришь, единственный свидетель. А сам потерпевший?
- Пока в тяжелом состоянии, допрашивать не разрешают.
Они еще обсуждали подробности будущей экспертизы, когда Томин вернулся.
- Все их процедуры - фигня собачья, - объявил он, уселся на койку и вдруг грустно как-то задумался.
Тамара Георгиевна, поджав губы, удалилась.
- Знаете, братцы, кто меня по-настоящему спас? Одна удивительная сестричка... То есть, конечно, многие выхаживали. И тебе, Зинаида, я не забуду, и другим. Но вот та... а я даже имени не ведаю. Куда-то пропала, когда я совсем в себя пришел. Потом сюда перевезли... Сестер полно, а мне ее не хватает. Это она меня вытащила! В первые дни.
Знаменский с Кибрит украдкой переглянулись: оба подумали о Багровой.
- Шурик, а какая она? - осторожно спросила Зиночка.
- Как магнит. Как свет.
И сам себя высмеял:
- Отличный словесный портрет. Объявляется розыск света. Помню только глаза и руки. А во сне вижу отчетливо... Как полагаете, можно влюбиться в состоянии клинической смерти?
- Поскольку до того у тебя свободной минуты не было, то ты и воспользовался, - внешне весело высказался Пал Палыч.
- Наука пасует?
- Пасует, Шурик, - подтвердила Зиночка, скрывая замешательство.
Не далее как вчера Майя Петровна осведомлялась у нее о здоровье Томина. За несколько дней в Еловске Кибрит с ней сроднилась, простила роковую для друга просьбу не стрелять при задержании, искренне интересовалась ее судьбой, домашними делами. Но услышать признание Шурика... и в столь несвойственном ему тоне... Вот уж не чаяла!
Опять они с Пал Палычем переглянулись, недоумевая, как быть. Майя Петровна просила не говорить Томину о своем бдении над ним. Однако он в два счета и сам выяснит. Если захочет, если не забудет за рабочей маетой. Лучше бы забыл. Потому что он и Майя Петровна (по фамилии все еще Багрова), да Катя (в душе навсегда Багрова), да еще таинственный Загорский - что из этого всего может получиться?