В этой богатой беспечной провинции никто, за исключением членов пожарной команды и нескольких гордящихся своей квалификацией электриков, не работал в Городе. Невозможно было узнать, что происходит хотя бы на Невском – не то что на Финбане. Обращаться к местным контрабандистам? Эти сочли бы делом чести соврать. Послать телеграмму Николаю Павловичу? Почему-то я был уверен, что Канцлер мои вопросы проигнорирует. Оставалась попытка послать телеграмму на Финбан.
На почте было холодно и неприютно. Отсутствие посетителей и грязный, в чернилах и застарелом жире, прилавок выдавали, что это не самое популярное место в Автово. Пожилая тётка в толсто-оправных очках и кацавейке поверх грубого свитера читала пожелтевшую истрёпанную книжку. Через прилавок напротив неё величественно сидел на табуретке один из гвардейцев Сергея Ивановича.
Я взял шершавый бланк из скудной стопки, взял – посмотрев на чернила и перья – тупой карандаш и написал: «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ СООБЩИ». (Это финальное «сообщи», крупный росчерк телеграфного стиля, считалось у нас необходимым.) Поломав голову, я выбрал в адресаты Календулу, расписался и перебросил бланк тётке. Тётка флегматично перебросила его гвардейцу.
– Эй! – сказал я. – Эй!
– Военная цензура, – сказал гвардеец. Маленькие тупые глазки не моргнули. Короткие толстые пальцы сграбастали телеграмму и застыли.
– Послушай, я начальник экспедиции. Я могу тебе приказать.
– Нет, Разноглазый, – ответил гвардеец спокойно. – Приказать мне может только Грёма, тьфу, Сергей Иванович. Вот иди прикажи ему, и поглядим, прикажет ли он мне. – Цензор нахмурился и зашевелил губами. Ему было нелегко найти знакомые буквы. – «Что случилось», – прочёл он наконец вслух. – С кем?
– Что «с кем»?
– С кем случилось?
– А твоё какое дело?
– Такое, что я не для мебели сижу. Я контролирую… – Он запнулся, расстегнул пуговицу на мундире, полез за пазуху, выудил мятую бумажку, поизучал её, подвигал ртом. – Контролирую информационные потоки. Чтобы граждане не черпали сведения о происходящем из клеветы и слухов. Сведения о происходящем можно будет почерпнуть из информационного бюллетеня Временного правительства. Когда его издадут.
– Ты видишь, что написано? Я не рассказываю о том, что происходит здесь. Я спрашиваю о том, что происходит там. Ответ тоже будешь проверять? Где Грёма?
– Я всё проверяю. Сергей Иванович на объекте.
– Каком?
Он сделал вид, что не слышит. «Государственная тайна», – было написано на его плотно сжатых устах. Символ власти, которым я и так и сяк махал у тупицы под носом, вынудил его помрачнеть и набычиться, но не уступить.