По дороге заехали к Серегиным. Папа с мамой были уже там. Ну, тут пошли обнимашки, поцелуйства. И всякие вопросы. Маринка почему-то отмалчивалась, зато Алешка развернулся:
– Ну а этот злобный такой! Весь в сосисках, круглого цвета! Я ему – раз! И тут как эта хрень выскочит! А мы уже у костра, горшочек с маслицем доедаем. А над лесом автоматы бухают. Мы – раз! – и в машину. Дядя Федор – по газам! Скажите, дядя Федор.
Дядя Федор пил чай, чихал и согласно кивал:
– Вот так все и было, как Лешка описывает. И хрень выскакивала. И сосиски в холодильник сбрасывали. И чох на меня напал.
– Ага! – подтвердил Алешка. – Я даже этот чох в колодце слышал – чуть цепь не оборвалась.
Маринка молчала и надуто хмурилась.
– Вы молодцы, – сказал Серегин-папа.
– Я бы на месте Маринки, – сказала Серегина-мама, – Алешку расцеловала.
– Я с ним не разговариваю.
Вдруг стало тихо.
– Что за новости? – с удивлением спросила Серегина-мама.
– Он меня коровой обозвал!
Тут все подумали, что наш герой застенчиво извинится. Щаз-з!
– А ты и есть корова! Не умеешь на стенки по раскладушке лазать.
– Я тоже не умею, – призналась наша мама.
– В твоем возрасте простительно, – буркнул Алешка.
Мне показалось, что все с трудом удержались, чтобы не расхохотаться. Но дядя Федор всех выручил:
– А то! Такой солидной дамочке по стенам лазать. – И тут же опять чихнул. – Это у меня от шерсти. Линяют мои родственники. И, главное дело, что по очереди. Не успеешь от одного отчихаться, уже другой поспел.
Я тут подумал: что за человек этот дядя Федор? Другой бы на его месте быстренько от таких «родственников» избавился. Не зря папа говорит, что у дяди Федора не только руки, но и сердце золотое.
– А ты, Мариша, не права, – продолжил дядя Федор. – Ты лучше не обижайся, ты лучше учись по стенкам лазать. И тогда Леха тебя не коровой будет звать, а козочкой. – И дядя Федор чихнул.
А Маринка рассмеялась:
– Мне бы еще научиться на кухню ползать. Как Оболенские.
Когда мы выходили из подъезда, дядя Федор тихонько сказал папе:
– Вы уж, Сергей Александрович, младшого-то не шибко журите. Парнишка-то молодцом.
– Я подумаю, – пообещал папа и, когда мы добрались до дома, закрылся с Алешкой в кабинете.
Мама подслушивала под дверью – не завизжит ли Алешка: «Ухи! Ухи!»
Там была тишина. А вытащить «клапан» из подслушки я при маме не решился. Да все равно Алешка мне все сам расскажет.
Но… он не рассказал, только задумчиво произнес:
– Дим, в этом деле полно белых мест и темных пятен.
Вы поняли? Вот и я тоже.
В школе новость – в младших классах новая училка по физкультуре. Прежний физрук забрал свои кроссворды и куда-то уехал насовсем. Кто-то сказал, что в Америку. Нужен он там.