А… а вот вы говорили, что Мадам “Гриндерс” носит. Да, мы так сказали. Иногда носит. А вы знаете, какая публика носит гриндера? Ах, вот вы о чем. А вы знаете, какая публика читала Ницше?
При чем здесь вообще ботинки.
о Царе Дыма
Евгений сидит на кухне и пьет горячее молоко. Царь Дыма — сильнейший из царей мира; его тело неуязвимо, он может становиться невидимым, менять форму, передвигаться в любой стихии и читать мысли. Почему, интересно, дым главнее огня, ветра, воды и тьмы? Царь Тьмы, скажем, — дракон, его демоны — пресмыкающиеся из свинца и олова, но и он уступает летучей тени: легкому пару над кружкой с молоком, дымку зажженной сигареты. Что такое дым? Ничего. Ничегошнее воздуха — воздухом, по крайней мере, можно дышать. (А дымом, правда, можно задохнуться.) Его главное свойство — развеиваться. С ним сравнивают славу, молодость, деньги и другие иллюзии. Он был, был, и вдруг его сразу не стало. Это-то и действует безотказно.
— Папа, привет, — быстро говорит Лиза, заглядывая в холодильник и доставая оттуда апельсин.
— Привет, — говорит Евгений. — Ты сегодня рано. Последний урок отменили?
— Я сама его отменила.
— Почему?
— Потому что она дура.
— Кто?
— Ну кто, училка.
— Не очень это хорошо — прогуливать и обзываться.
— Быть дурой тоже не очень хорошо.
Евгений лишается собеседницы прежде, чем успевает собраться с мыслями.
Быть дурой или дураком не очень хорошо и, главное, очень невесело. Многое выглядит непроясненным. Многое — точнее говоря, вообще все — выходит из-под контроля. У вещей нет имен, у чувств нет имен, что-то всегда остается в мутном осадке бессмыслицы. Существование одних — под вопросом, небытие других — опровергнуто, самокопание не приносит никакой радости. Евгений смотрит в окно. Январский день — ясный, сухой, прозрачный — вот-вот треснет и осыплется осколками стекла, льда, мертвого холодного воздуха. Чей-нибудь внимательный взгляд слегка подтолкнет — и полетит к чертям вся эта порнография, равновесие пространства и времени. Евгений переводит взгляд на появившуюся на кухне жену.
— Маленькая дрянь опять прогуляла, — говорит Мадам, заглядывая в холодильник и доставая оттуда апельсин.
— Зачем ты так, — говорит Евгений.
Вопрос без вопросительного знака, “что делать” со всхлипом в конце. Жалкая интонация тех, кто безуспешно прогуливает уроки жизни. Безуспешно — это как? Да так, что ни себе, ни людям. Нормальный шалопай что делает, сбежав с урока? Идет в мороженицу или курит под лестницей. А наш общий друг стоит столбом и не знает, куда податься: и стыдно ему, и скучно, плюс он предчувствует, что умрет, если постучится в дверь класса. Чем его обидела жизнь-училка? Или почему ему не хочется мороженого? Все нужно уметь (с ударением на “уметь”): жить, радоваться. Даже дрочить нужно уметь. А вы спрашиваете как. Посредством личного опыта, как еще. Да теперь и морожениц-то нет… Ладно-ладно.