— И научил вас нескольким профессиональным фокусам? — улыбнулась Клеменси. Неужели легкость, с которой он говорит о Лоре, означает, что шрамы начали заживать? Что он без боли вспоминает о тех беззаботных днях, когда они были счастливы вместе? Или всего лишь то, что она постоянно присутствует в его мыслях?
— Теперь попробуйте поудобнее устроиться в седле. — Джошуа посмотрел на нее сверху вниз и приподнял уголки рта.
Клеменси послушно исполнила его указания.
— Так. Теперь обхватите бока лошади голенями и немного укоротите поводья. Отлично.
— Как я выгляжу? — Краткое одобрение Джошуа заставило ее засиять от радости. Клеменси подняла руку и беспечно помахала двум детям, услышавшим стук копыт и подбежавшим к калитке. Это было ошибкой. Она тут же потеряла равновесие и поводья, неуклюже сползла на шею лошади и уцепилась за гриву.
— Похоже, вы чересчур уверены в себе, — предположил Джошуа, когда она выпрямилась.
Когда они свернул с переулка на лесную тропу, Клеменси украдкой улыбнулась. Кажется, он и не догадывается о причине этой уверенности. Именно Джошуа заставил ее почувствовать, что она может все. Это было ни с чем не сравнимое ощущение.
— Посмотрите налево, — негромко промолвил Джошуа, натянув поводья и заставив лошадь остановиться.
Она проследила за направлением его взгляда и чуть не ахнула от восторга при виде маленького стада пасущихся ланей, которые не обращали внимания на безмолвных наблюдателей. Клеменси невольно посмотрела на Джошуа, пожелавшего разделить с ней это зрелище. Он прямо сидел в седле, прищурившись от солнца. Его гнедая кобыла тревожно подняла уши. Оба были абсолютно неподвижны и напоминали бронзовую статую. От ошеломляющей красоты всадника и лошади у Клеменси, тут же забывшей про оленей, сдавило горло.
— На сегодня хватит, — решил Джошуа, когда они шагом выехали на боковую тропу, которая, как догадалась Клеменси, вела в Холли-Фарм. — Завтра у вас будет изрядно ломить тело, — предупредил Харрингтон, увидев ее разочарованный взгляд. — Особенно после вашей попытки ездить рысью, — с лукавой улыбкой добавил он.
Даже если завтра у нее будет ломить тело так, что она не сможет подняться с кровати, какая разница? Дело того стоило. Чувствуя себя такой возбужденной, словно она поднялась на Эверест, Клеменси шла радом с Джошуа, с трудом переставляя ватные ноги.
— Я должна рассчитаться с вами за прокат лошадей, — сказала она, поднимая на Харрингтона счастливые глаза. Солнце сияло на ее взлохмаченных рыже-золотых кудрях. — И за прошлый вечер, — виновато добавила она, вспомнив, что позволила Джошуа расплатиться в китайском ресторане.