Так… Бывшая свояченица. Практически родственница. Ощутив несказанное облегчение, Клеменси недовольно нахмурилась. Слава богу, что сейчас темно и наблюдательный Харрингтон не видит блаженного выражения ее лица.
— Спокойной ночи. — Она снизу вверх посмотрела в его смуглое лицо. Что заставило Джошуа объяснить свои отношения с Анной? Почему он сразу не представил эту женщину как свою свояченицу и заставил Клеменси сделать поспешный вывод? Хотел отомстить за Дэвида? Просто детский сад какой-то… но будет ужасно приятно, если это окажется правдой.
— Спокойной ночи, Клеменси. — Он поднял руку и бережно прикоснулся к ее лицу. — И спасибо, — тихо добавил он.
Ласка была мимолетной, но Клеменси хранила ее тепло до самого дома. Она не оглядывалась: было и так понятно, что Джошуа не уйдет, пока не увидит закрывшуюся дверь.
Только оказавшись в прихожей, Клеменси поняла, что ее одежда и волосы совершенно мокрые. Женщина выглянула в окно и убедилась, что действительно идет дождь. А она и не заметила… Впрочем, Джошуа, кажется, тоже его не заметил.
На следующий день Томми радостно приветствовал ее у ворот школы. Он с важным видом держал в руках большой конверт.
— Сегодня я писал Джейми письмо. Хотите посмотреть?
— Обязательно. — Под утро дождь закончился, но пятница выдалась прохладной. Подул холодный ветер, температура упала, и Клеменси сменила летнее платье на джинсы и белый свитер. — Дашь мне свою коробку с завтраком?
— Угу. — Томми протянул ей коробку и вежливо добавил: — Спасибо за то, что сегодня утром сделали мне сандвичи.
— Не за что. — Джошуа, осунувшееся лицо которого говорило о том, как мало он спал, уехал в больницу, когда она готовила Томми завтрак.
— Папа тоже всегда кладет мне яблоко, — вполголоса пробормотал Томми и осторожно вынул открытку из конверта.
«Я знаю, ты не виноват, но больше так не делай, ладно?» Она скрыла улыбку, похвалила открытку и вернула обратно.
Если повезет, завтра он сможет вручить свое послание лично. Ближе к полудню Джошуа позвонил из больницы. Облегчение, слышавшееся в его низком голосе, говорило само за себя. По его словам, операция прошла успешно, и Джейми вот-вот должен был очнуться после наркоза.
По дороге домой Клеменси сообщила Томми эту радостную новость. Он не промолвил ни слова, только коротко заржал и начал скакать по траве. Рысь сменилась галопом, едва он увидел направляющуюся к ним худощавую фигуру.
— Папа!
Клеменси подавила желание сделать то же самое, но ничего не смогла поделать с охватившим ее чувством радости, когда Джошуа широко улыбнулся поверх головы Томми. Эта улыбка сказала ей, что с Джейми все хорошо.