Ну конечно,
вздохнула я. Поскольку это именно то, что делают нормальные шестнадцатилетние подростки.
Я бы притворялась нормальной, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
Прекрасно. А потом поужинаем в "Ла Тии"?
Да!
улыбнулась я, мое настроение значительно улучшилось.
Мексиканская еда была нашей любимой. Мы всегда ходили в маленький старый ресторан на мой день рождения. В основном, за счет тех премий, которые Пэтти изредка получала. Иногда ее нанимали газеты, но этот заработок никогда не был постоянен.
Нам было трудно сводить концы с концами, особенно когда я ходила в частную школу, даже не смотря на социальную поддержку.
Я начала настаивать на государственной школе после восьмого класса, когда увидела несколько приглашений среди листов в кулинарной книге.
Звучит неплохо.
Я заберу тебя после школы. Мне, конечно, жутко не хочется, но прийдется усиленно поработать этим утром, раз уж мы будем очень занятыми на протяжении всего дня. Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?
Да-а, конечно. Люблю тебя,
улыбнулась я.
Я тебя тоже.
Я наблюдал, как она пошла вместе с облаком, тянувшимся за ней по пятам.
Птицы пели на соседнем дереве, и воздух пах, как влажная трава. Я прислушалась к птицам, проверяя свои экстра-способности. Птицы пели так громко, как будто были взгромождены на моем плече.
Усиление моего обоняния и вкуса объединилось в ночь пожара, оставляя смертельный привкус у меня во рту.
Это все равно, что быть запертой в комнате с горевшим барбекю. Тогда я не знала, что есть способ управлять своими способностями. Я думала, что я умираю или схожу с ума.
Каждый год, кошмар возвращался, поскольку во мне раскрывалось какое-нибудь новое экстра-ощущение.
Например, когда активизировался экстра-слух, моя голова чуть не раскололась пополам.
Сотни голосов и звуков в пределах мили кричали, словно ревущие телевизоры без регулировки громкости.
Я не могла слышать свой собственный плач.
Мое расширенное видение
пятое и заключительное экстра ощущение
проявилось в десять лет.
По крайней мере, с этим я хотя бы могла закрыть глаза.
Потребовалось много практики, чтобы освоить каждое из ощущений, не говоря уже о постоянном страдании от мигреней, рвоты и крови из носа. Способность слышать, видеть и чувствовать запахи в радиусе мили была огромной сенсорной перегрузкой.
К сожалению, несмотря на отменное здоровье, к боли я была чувствительна так же, как и все остальные.
К доктору же я ходила только для ежегодных проверок. Кроме мигрени, я никогда не болела. Никогда. Царапины и ушибы заживали в течение часов, иногда меньше.