Его мама кивнула.
- Она - милая девочка. Всегда подходит и разговаривает со мной на трибуне. И я знаю, что вы проводите много времени вместе.
- Да, хорошо… - Он откашлялся. - Я думаю, она теперь девушка Стива.
Его мама прикусила губу и кивнула. - Она знает, что ты чувствуешь?
- Я думаю, что это довольно очевидно. Все знают.
- Но ты говорил ей это?
Расстройство вспыхнуло в его груди.
- А смысл, мама? Она старше меня, и видит во мне лишь младшего брата или что-то вроде того.
Его мама передвинула бедро, чтобы ближе подвинуться к нему на кровати.
- Райан, послушай. Через пару лет, когда вы оба закончите школу, возрастные различия не будут даже иметь значения, поверь мне.
- Я не хочу ждать пару лет!
Его мама говорила так спокойно, что это свело его с ума. - Милый, я помню каково быть подростком. Было такое чувство, что школа была целым миром, и не было ничего кроме нее, но это не так. У тебя есть большая, невероятная жизнь, ждущая тебя впереди. И та самая девочка будет ждать тебя там.
-Я не хочу никакую другую девочку. - Его мама не понимала. Она не могла понять, как Брук заполнила целое сердце и больше не оставила ни для кого пространства.
Райан не мог выдержать жалости, с которой его мама говорила с ним, поэтому отвернулся от нее. Несколько минут прошли в тишине, но, погладив его по руке, его мать вышла из комнаты. Он сильно ударил кулаком, несколько горячих слезинок потекли по щекам. Он ненавидел себя за то, что плакал как маленький ребенок, которым он и был.
Следующие две недели Райан избегал Брук в школе и немедленно уходил домой после своих игр. Он слышал, как она звала его по имени после одной из игр, но он не был готов говорить с ней. Он не хотел ее жалости, не хотел смотреть на губы, которые целовали Стива каждый день. Верными, взвешенными движениями Райан сел в свой автомобиль и уехал, игнорируя Брук, бегающую за ним, в зеркале заднего вида. Он продолжал ехать, хотя было такое чувство, что на его грудь свалили груз кирпичей.
На следующий день в школе они встретились взглядом в коридоре, и он нырнул в мужскую уборную. Тридцать секунд спустя он услышал, что дверь открылась и пара туфель на каблуке процокала внутрь. Он наклонился над раковиной и почувствовал, что его глаза широко открылись, когда Брук вышла из-за угла. Только Брук Беннетт смогла бы зайти в мужской туалет. Это почти заставило его усмехнуться, но боль внутри отбила эту реакцию.
Мальчик-новичок зашел после нее, уставился на них двоих, затем развернулся назад и ушел.
- Почему ты избегаешь меня? - спросила она, уперев руку в бедро.