– С чего это? Откуда такие громкие заявления?
– Но ведь раньше получалось?
– Ага. Два раза за все то время, что я ее знаю.
– Но ты ведь всего два раза с подобным и сталкивался, – вступила в разговор Кагами.
– Ну да, – усмехнулся я криво. – Первый раз я и сам был не в лучшем расположении духа, из-за чего все вылилось в банальную перебранку, в которой я ее просто и без затей морально задавил. А второй раз она и сама почти успокоилась. А я так, к шапочному разбору пришел.
– Ничего она не успокоилась, – даже немного возмутился Акено. – Просто она после первого раза тебя побаивается, вот и все.
И как, интересно, это помогло мне ее успокоить? Чушь все это. Хватание за соломинку. Сами не могут с ней полюбовно справиться, вот и хотят послать меня на убой.
– Знаете, мне это все…
Прервала меня Мизуки, зашедшая на кухню со стороны двора. Остановившись на входе и мгновенно охватив взглядом присутствующих, остановила свой взор на мне.
– И ты здесь, значит, – сказала она. После чего, развернувшись, ушла обратно.
Шина говорила, что Мизуки всегда, когда в таком состоянии, долбит во дворе боксерскую грушу, время от времени навещая дом, чтобы попортить кому-нибудь нервы. Если Кагами или Кента не сорвутся и не отправят ее к себе в комнату.
– Ну что, видел? – громким шепотом произнес Акено. – Говорю тебе, она точно не хочет с тобой связываться.
– А по-моему, она не захотела связываться со всем семейством скопом.
– Уж поверь мне, я ее знаю. Причина – именно ты.
«Я ее знаю», – передразнил я Акено про себя. И вот как с этим спорить? Совершенно бесперспективно.
– Ну а от меня вы что хотите? Как, по-вашему, я должен ее УСПОКАИВАТЬ?
– Но ведь как-то у тебя получилось сделать это два раза, – сказал мужчина. – Синдзи, я тебя прошу. Просто поговори с ней или рядом посиди, или… просто попытайся, не получится, и ладно.
Да блин! На жалость бьет, Мастер хренов.
– Охо-хо. Ладно, но за результат не ручаюсь.
– Конечно-конечно. Просто попробуй. – Совсем мужик голову потерял.
Второй выход с кухни выводил во двор особняка Кояма. Немалый такой двор. Меньше, чем у Охаяси, но тоже ничего. В дальнем от меня углу двора располагался пятачок Мизуки – несколько тренажеров и три вида боксерских груш. Сейчас Мизуки отрабатывала скорость и выброс руки на пневматической груше, установленной на специальном столбе в виде буквы «Г». Красные шорты, черная майка с беспалыми перчатками, волосы, завязанные в пучок, – обычная ее экипировка во время тренировок. Из повседневного образа выбивались лишь волны «яки», исходящие от хрупкой девушки. Она вообще в таком состоянии была сама на себя не похожа – сбросив свой детский образ, выглядела чуть ли не старше Шины.