– Многочисленнее, но не сильнее, – сделал поправку Фемистокл.
– К чему эти риторические обороты? – Адимант бросил холодный взгляд на Фемистокла. – Можно сколько угодно рассуждать о боевом духе наших воинов, однако это не увеличит число наших кораблей. Вот если бы афиняне привели к Артемисию все свои триеры, это стало бы для нас существенным подспорьем.
– Действительно, Фемистокл, почему из двухсот афинских триер в Эвбейский пролив пришло лишь сто двадцать семь? – спросил Поликрит. – Где же остальные афинские корабли?
– Сборы в поход были очень поспешными, поэтому мои сограждане просто не успели снарядить весь наш флот, – ответил Фемистокл. – Но будьте уверены, друзья, афинские триеры, задержавшиеся в Пирее, скоро прибудут сюда.
– Пока к нам не подошло подкрепление, нашему флоту не следует выходить в море и вызывать персов на битву, – промолвил Динон. – Таково мое мнение.
Динон взглянул на Еврибиада, ожидая, что он скажет.
– Согласен, – сказал Еврибиад. – Ежели мы сейчас затеем сражение, то вражеские корабли задавят нас числом. Надо усилить наблюдение за врагом. Как только варвары снимутся с якоря, нашему флоту надо будет спешно отступить в узкую часть Эвбейского пролива. Только там мы сможем биться с флотом Ксеркса на равных.
– Непонятно, почему персидские навархи медлят с нападением на наш флот? – задумчиво произнес Адимант, тыча пальцем в карту. – У персов имеются все возможности для того, чтобы прижать наши корабли к берегу и уничтожить.
Повисла долгая пауза. Никто из присутствующих на совете не знал, что ответить Адиманту, но каждый мысленно страшился именно такого развития событий.
Наконец симбулей Динон промолвил:
– Я думаю, персидские навархи поджидают отряд кораблей Сандока, которые шли замыкающими. Вряд ли персидским флотоводцам ведомо о том несчастье, в какое угодил Сандок по собственной беспечности.
Еврибиад согласился с предположением Динона, имевшим определенный резон. Эта медлительность персидских навархов радовала Еврибиада. И он не скрывал этого.
* * *
После полудня, когда спала жара, Еврибиад отправился взглянуть на захваченные Мнесифилом вражеские корабли, вытащенные на берег возле стана афинян. Здесь Еврибиада разыскал слуга Фемистокла, сообщивший ему о перебежчике из стана персов.
Еврибиад чуть ли не бегом устремился к палатке Фемистокла. Там уже собрались все афинские военачальники. Еврибиаду почтительно уступили место рядом с Фемистоклом, который, сидя на табурете, разговаривал с темноволосым худощавым незнакомцем, закутанным в плащ. Внешность незнакомца выдавала в нем эллина.