Сейчас, пусть это произойдет сейчас, коротко и быстро. И даже не нужно нежности, только страсть…
Произнесла ли Мей эти слова вслух? Она не знала. Впрочем, ей было все равно. Для нее существовало только это волшебное мгновение.
Когда муж подхватил ее на руки и опустил на постель, Мей издала полный призыва звук. Тогда Коста лег на нее сверху, придавив своим весом.
Плавным, медленным движением Коста вошел в нее, испытав при этом блаженное ощущение, когда мышцы туго смыкаются вокруг твердой плоти, втягивая всю ее вглубь.
Никогда прежде не испытывал он столь сильного желания. Мей прикипела к нему взглядом, зачарованная безмерной жаждой, отразившейся в каждой черточке лица мужа и превратившей его в подобие дикой ненасытной маски. Голова Косты была запрокинута, жилы на шее напряжены, зубы стиснуты.
Он начал двигаться, вначале медленно, почти выходя из Мей углубляясь вновь, а потом все быстрее и быстрее, пока не был установлен старый как мир ритм.
Мей словно подхватило ревущим потоком, сметающим, крошащим и ломающим все на своем пути. Но поток этот лишь набирал силу.
В этот миг для нее существовал лишь любимый мужчина, черпающий силы из древнего чувственного источника, и свое неутолимое желание.
Контроль, которого Коста недавно достиг, сейчас исчез, а на его место пришло нечто первобытное. Голод плоти оказался столь сильным, что даже возобладал над страстью, став совершенно откровенным, невыносимым, всепоглощающим.
Мей чувствовала себя пленницей, покоренной беспредельным желанием. Она полностью отдалась и ему, и Косте, позволив последнему делать с ней все, что подскажут требования распаленной плоти. Ей хотелось узнать, каково принадлежать мужчине, когда тот теряет рассудок от страсти, утрачивает способность контролировать себя.
На губах сотрясаемой под напором мужа Мей появилось подобие довольной, хотя отчасти и напоминавшей оскал улыбки. Коста как дикарь, лихорадочно пронеслось в ее разгоряченном мозгу. Мой рассудительный муж сейчас ведет себя просто как дикарь.
В осознании, что обладаешь подобной властью над мужчиной, таилось невыносимо сладостное наслаждение. Ведь это в моих объятиях всегда уравновешенный Коста нынче окончательно потерял голову, вспыхнуло в мозгу Мей.
В какой-то момент она ощутила, что муж вновь обрел над собой контроль. Он заставил себя дышать ровнее, его движения стали мерными, точными и мощными. Так продолжалось до тех пор, пока Коста не содрогнулся всем телом, хрипло выкрикнув что-то на греческом языке, и не обмяк, всей тяжестью навалившись на Мей.
Она нежно обняла мужа, желая то ли успокоить, то ли утешить его. Ведь он только что впервые изведал на собственном опыте силу чувственной женской власти. Да и самой Мей до сих пор не приходилось испытывать ничего подобного.