Один.: раскинув руки, падает, падает, падает на поле — прямо перед строем выпускников: Потом говорили — шептались — что вертолет взялся в небе непонятно откуда, был вооружен, а на борту его находились, кроме экипажа, два полковника из штаба авиационного командования и чин из Военного бюро партии Баас: в общем, все ясно: это было покушение на президента, и братья Вали в последний момент сорвали злодеяние единственным доступным им способом, поскольку из оружия на учебном штурмовике были только дымовые бомбы:
Разворот. Сработал внутренний секундомер, и тут же: «Ноль!» — голос коммодора.
Ручка вправо, на себя, правая педаль пошла: не так сильно: всё. Сейчас МиГ за тридцать пять секунд опишет плавную кривую, которая в одной точке коснется турецкой границы, а в другой — границы запретной зоны. За это время он наберет еще два с половиной километра высоты. Аль-Халил представил себе, как бесятся сейчас турки и американцы, как колотят по ребрам сердца летчиков: сбить? Но тогда получится, что они сбили иракский самолет в иракском небе: да и не самое это простое дело — сбить аль-Халила.
Перегрузка три и семь десятых. Спокойный плавный боевой разворот. Оставляющий летчику немалый резерв для неожиданного резкого маневра. Хорошему летчику.: они летали тогда как слепые: почти все наземные радары были уничтожены специальными ракетами в первые же часы нападения, а бортовые — забивались помехами такой интенсивности, что дисплей напоминал экран телевизора, у которого отключили антенну. И все же они взлетали под бомбами и пытались что-то сделать: и аль-Халил был уверен, что после того, как он и лейтенант Руши накрыли ракетно-бомбовым ударом колонну грузовиков в пустыне на границе с Саудовской Аравией, немало гробов под полосатыми флагами улетело за океан: но Руши из этого полета так и не вернулся, а самому майору пришлось показать все, на что способен хороший самолет в хороших руках, и стряхнуть-таки с хвоста четверку «Иглов»: Да, и еще был тот короткий бой над морем, когда лишь случай да удивительная живучесть спасла А-10: а главное, конечно, то, что локаторы МиГа были ослеплены, глаз же не видит так далеко, как требуется в реактивном бою.
На третий день таких боев — слепых со зрячими — от полка осталась сводная эскадрилья. И — пришел приказ спасать машины.
Машины и себя — ибо в обучение летчика Родина вкладывала столько средств, что жизнь его с какого-то момента начинала всецело принадлежать ей.
Перелетали в Иран — поодиночке, на разные аэродромы, имитируя побеги. Так было надо:
Он даже не смог бы сказать потом — если бы кто спросил — что больше всего смутило его дух. Скорее всего — неистребимое ощущение того, что война оказалась этакой «договорной игрой»: что вначале, где-то очень высоко, состоялось поражение, а потом делали убитых — для убедительности: