Но это: Да, грузовик, скорее всего, обманка, предназначенная для того, чтобы отвлечь внимание от места, где держат иракский НЛО. Мы вылетаем в Джорджию — немедленно.
Скалли не отвечала. У нее уже ныли от напряжения глаза, но она все так же всматривалась через лупу в черные и белые крупинки, на которые снимок распадается при таком увеличении. Потом — убирала лупу, стараясь охватить изображение целиком.
— Лучшие: — пробормотала она. — Да, наверное, лучшие: лучшая подделка, которую ты держал в руках. Вот, посмотри:
Малдер издал вздох протеста, но все же нагнулся.
— Тень от этого солдата, по идее, должна падать не на машину, а на землю и быть направлена в сторону фотографа, потому что огни — вот они. Она же лежит на машине:
— Потому что есть еще источник света, не попавший в объектив: над головой фотографа и чуть позади него.
Источник сказал, что в небе одновременно было семнадцать
НЛО.
— Допустим. Но посмотри сюда: цвет огней на днище тарелки — и на ее отражении в ветровом стекле. Он разный!
— Не убедительно. Рефракция. Чуть тонированные стекла.
Пыль, грязь, масляная пленка. Что угодно.
— Надо подробно проанализировать эти фотографии на компьютере, и все станет понятно.
— Скалли, признайся, ты просто упорно не хочешь поверить в очевидное. В то, что инопланетяне существуют, и не просто где-нибудь, а — протянуть руку:
Малдер выпрямился.
— Боюсь, что это ты слишком готов поверить в очевидное:
Малдер, постой, не перебивай меня. Я никогда не встречала человека, который бы так упорно и предано верил бы в них. И этой верой ты иногда сам себя ослепляешь. Но ведь есть не только я, есть и другие, которые знают это. И если я стремлюсь помогать тебе в этой твоей: вере: то другие могут просто использовать ее. Да, истина где-то там. Но и ложь — тоже где-то там:
— Ну, спасибо тебе: — такого лица она у Малдера еще не видела. Словно дала ему пощечину, мелькнула в голове мысль.
Он резко повернулся и вышел.
Боже, подумала она, я опять что-то не так сказала:
Голова была тяжелая. Хотелось лечь лицом на скрещенные руки, и она легла. Яркий свет настольной лампы сочился сквозь веки, раздражал своей розовостью. Она отвернулась.
Потом — вскочила, как от подзатыльника. Отец иной раз отвешивал ей подзатыльник: например, когда застал ее в одиннадцать лет с сигаретой во рту. Или когда она врала. Она так и не научилась врать:
Было восемь ровно. Скалли торопливо умылась и быстробыстро, по походно-облегченному варианту, накрасилась.
Торопливо выбежала из дома. На машине лежала роса.
Полчаса спустя Скалли вошла в кабинет. Здесь было холодно и сыровато. Она поставила портфель на стол и пошла варить кофе. В кофеварке оставался еще вчерашний, и она с жадностью проглотила его, горький и противный. Иначе — всё: