– В чем дело, Роберт?
– Я вижу замок! – звонко воскликнул юноша. – Замок Ледж!
У Маделайн часто забилось сердце. Несмотря на опасность, угрожавшую парику и шляпе, она наполовину высунулась в окно и стала вглядываться вдаль.
Дорога круто уходила вверх. Замок Ледж, казалось, вырастал прямо из вершины скалистого утеса, а его зубчатые башни и стены упирались в свинцовое небо.
– Какой-то готический кошмар, – с отвращением пробормотала Доротея, тоже выглянувшая в окно.
– Ну что за ерунда! – возразила Маделайн, хотя и сама была несколько напугана мрачным зрелищем. – Просто старый замок. Мистер Мармирдж говорил мне, что северным заброшенным крылом давно не пользуются.
– У меня такое впечатление, что здесь все давно заброшено.
Маделайн больше не слышала ни поскрипывания колес кареты, ни ворчания своей кузины – ее глаза были прикованы к замку. Она не могла оторвать глаз от приближавшихся массивных башен, от старинного разводного моста, который был поднят, словно обитатели замка боялись внезапного нападения. Замок Ледж имел угрожающий и в то же время величественный вид, он наводил на мысли о заколдованных дворцах и казался неподвластным самому времени. Пускай короли и королевства возвышаются и падают, но замок Ледж будет стоять здесь вечно…
Маделайн прижала руку к сердцу, пальцы у нее дрожали. Девушке показалось, что вся ее жизнь была лишь прелюдией к этому мигу. Судьба исподволь вела ее к замку на берегу моря, в мрачных стенах которого томился прекрасный принц, ожидавший избавления от проклятия одиночества. И она, Маделайн, была призвана спасти его от мук.
После долгих лет странствий Маделайн Ледж, наконец, обрела дом.
Отвернувшись от окна, девушка тряхнула головой, стараясь избавиться от этих странных мыслей и сосредоточиться на более практических предметах – например на том, что через несколько минут она выйдет из кареты, чтобы приветствовать своего мужа. Ей вдруг стало удивительно страшно, она нервно облизнула пересохшие губы. Никогда в жизни она еще так не огорчалась из-за своей внешности, как сейчас. Вот за ее младшими сестрами, царственными блондинками, мужчины так и увивались. В это мгновение Маделайн подумала, что с радостью бы променяла свои ум и ученость на высокую пышную фигуру Луизы или на томные голубые глаза Джулии.
Презирая себя за подобные мысли, она принялась поправлять волосы и ворот платья.
– Дотти, как я выгляжу?
Доротея фыркнула:
– Достаточно хорошо, чтобы произвести впечатление на деревенского олуха.
– Мой Анатоль не олух. – Она поперхнулась последним словом, потому что карета резко остановилась.