Потом круги стали шириться и шириться. И наблюдать за этим процессом уже само по себе было удовольствием. На моих глазах начал работать механизм успеха. И сознание того, что запущен этот механизм был отчасти и моими руками, – грело душу.
В один прекрасный день Айдан позвонили с Центрального телевидения. Пригласили в ток-шоу. И вот теперь мы сидим на диване под Савалановым ковром и думаем, в чем ей поехать в Москву и что сказать. И главное – как. Потому что говорить она от волненья точно не сможет, даже нараспев. Это уже на радио было проверено. А как зрители в студии и у телевизоров воспримут ее внезапное пение, предугадать трудно. Вдруг смеяться начнут от неожиданности?
Где маленькое дикое бессловесное существо, спустившееся с гор, а где – ток-шоу на Первом канале… О, бессмертный сюжет о Золушке, нет тебя слаще и милее для женского сердца!
Леночка строчит что-то шелковое и нарядное на старой зингеровской машинке. Степанида, сдвинув очки на лоб, раскладывает пасьянс и довольно улыбается запавшим беззубым ртом. Слезка с визгом носится вокруг замысловатого тренажера в углу комнаты, на котором Сережа уже час исступленно занимается в полулежачем положении. Айдан держит у груди свою книжку и тихонько покачивает. Как ребенка.
Теперь эта книжка – носитель ее голоса. Не электронный, а вполне материальный. Вот он, ее голос, весь тут, вся ее «Каста Дива», все двести пятьдесят три страницы ее радости и ее горя.
– А недавно письмо пришло электронное, из Германии, да-а… – Ая всплескивает руками, точно собирается взлететь. – Они передачу обо мне слышали, и в газете немецкой обо мне писали… Теперь Сереженьку лечиться приглашают. Хо-о-ро-о-шо-о-о! Говорят, все расходы берем на себя…
И правда хорошо. О таких косвенных последствиях книги можно было только мечтать.
Потом Айдан примеряет платье для ток-шоу, потом мы пьем чай с шакяр-чуреками. И я спрашиваю Айдан, знает ли она что-нибудь о своей родне. Айдан беспокойно косит взглядом на Сережу, подхватывается и достает из шкафа тонкую пачку писем.
– От Айгюль, да-а-а… Мы уехали, а через три года Айгюль моя младшая сестра нашла, адрес узнала, наверно, от… – Айдан не договаривает, от кого могла узнать ее адрес сестра. – Да-а-а… У нас там, в горах, война была… Братья погибли, оба… – Айдан снова беспокойно косит глазами на Сережу. – Родители с сестрами ушли в Гянджу, дали им какое-то жилье, совсем плохое. А дом прадеда Савалана, оказывается, до сих пор стоит. Отец не смог в городе жить, скоро умер. Сестра поехала меня искать… Так Айгюль писала… Но уже два года не отвечает на мои письма… Старенькая совсем… – Айдан умолкает, а потом добавляет с надеждой: – А может, дочь ее к себе забрала…