* * *
Мигель Гарсия-и-Санчес был очень горд и даже вырос в глазах окружающих и своих собственных. Он привез из холодной загадочной России белокожую и голубоглазую красавицу-жену. В конце восьмидесятых – начале девяностых все русское в Испании, как, впрочем, и во всем мире, было в большой моде. И русские жены особенно.
Но это романтическое увлечение имело роковые последствия: порядком дезориентированное безобидным очаровательным десантом, разомлевшее мировое сообщество проморгало нашествие русской мафии.
…Сеньора Соледад вытерла мокрые руки о передник (она только что умыла тетушку Хулию), оглядела невестку и довольно улыбнулась. Наконец-то ее бобо, ее недотепа нашел что-то стоящее!
Шесть лет назад сеньора Соледад пережила настоящий шок, когда Мигель, вдоволь набегавшись по шлюхам, вдруг объявил, что женится, и привел в дом маленькую нежную филиппиночку, точную копию той, которая в свое время увела у нее подлеца Хосе.
«Да он такой же кретин, как и его отец!» – воскликнула мысленно Соледад. Потом она схватилась обеими руками за горло и просипела, что только через ее труп «эта» войдет в их семью. Чуть раньше трюк с собственным удушением оказался действенным в случае с наследством сеньора Пако. В итоге филиппинке пришлось ограничиться гражданским браком и съемным жильем.
Через год Соледад так и не пожелала увидеть внука, который, несмотря на некоторую раскосость, оказался точной копией своего деда Хосе. Вероятно, Соледад предугадала это передающееся по мужской линии сходство и благоразумно избежала и смотрин, и лишнего стресса.
Спустя четыре года, когда Мигель вернулся-таки под родной кров, Соледад сочла, что одержала сокрушительную победу в своей негласной войне со всеми филиппинскими «прохиндейками» в целом.
Появление голубоглазой красавицы Кати в одночасье сделало их семью объектом шумного внимания соседей, преимущественно таких же эмигрантов из Латинской Америки, как и они сами. Каждый вечер раздавался звонок в дверь, и очередные соседские кумушки являлись, чтобы поглазеть на новую жену Мигеля.
Они беззастенчиво обозревали Катю, восклицали и приговаривали:
– Ай, ке гуапа! Только немножко худенькая. Еще бы, в России сейчас такие тяжелые времена!
Каждые выходные Мигель действительно водил Катю в ресторан. Как правило, рестораном оказывалось угловое кафе «У Люсии», с непритязательным меню и заурядной обслугой. Такие выходы в любом испанском городе являются самым обычным делом, неотъемлемой частью повседневной жизни, но прошло некоторое время, пока Катя разобралась в этом.