Томилин похож сейчас на отца семейства, воспитывающего набедокурившую дочь. Или, учитывая то обстоятельство, что маленькие серые глазки Томилина смотрят с его лица ну точь-в-точь как у Толстого с известного портрета, – на русского барина, выговаривающего крепостной девке за нерадивость.
Я начинаю виновато блеять про то, что хотелось помочь Каталине. А Галка как раз нуждается в деньгах. И, по идее, Галка должна была справиться. А она вот не справилась. Кто же знал. Да еще и деньги отдавать не хочет.
– Насколько мне помнится, – продолжает долбить в одну точку Томилин, – это не первый раз, когда ты подкидываешь Раменской работу?
– Ну, да. В издательстве еще. То одно, то другое. Сам знаешь.
– А ты никогда не задумывалась, почему ты это делаешь? – гнет свою линию Томилин.
– Чтобы помочь, – тупо повторяю я.
– А помнишь ли, Даша, когда-то давно ты мне рассказала одну печальную историю. Позволь, я воспроизведу ее по памяти, – говорит Томилин и снова барски щелкает подтяжками. – Ты вернулась из своей Страны. Мы тогда не были еще знакомы. Ты была несчастна и одинока. Тебе нужно было вписаться в ситуацию, из которой ты давно выпала, и ты обзванивала своих прежних знакомых. Помнишь, ты позвонила Раменской, вы немного поговорили, она поняла, что тебе требуется помощь, сказала, что кто-то звонит в дверь и чтобы ты перезвонила через минутку. И ты перезвонила. Но ни через минутку, ни через две, ни через час никто трубку так и не взял. Помнишь? Потом, уже спустя два-три года, вы встретились как ни в чем не бывало. А потом ты решила, что непременно должна помогать ей.
– Томилин, знаешь, я как-то была у нее дома. Это такой мрак. Беспорядок, остатки еды на столе, включенный телевизор. И кот… Кот был самое ужасное. Он все время орал. А когда я спросила, чего это он орет, Галка сказала, оттого что хочет на улицу, а она не пускает, чтоб блох не было. Кстати, поэтому он периодически Галку и жрет. То руку ей прокусит, то ногу, когда она стоит, например, между ним и окном, заслоняя ему путь к свободе. Тогда я поинтересовалась, кастрировала она его хотя бы или нет? Ну, из гуманных соображений. А Галка сказала, что он и так прекрасно обходится. Сняла с полки старого плюшевого медведя, кинула на пол, сказала: «Кузя, трах-трах!» – и Кузя натурально медведя употребил. Этот половой акт кота с медведем был перебором. Я ушла в очень плохом настроении. А потом думала про все это. Понимаешь, Томилин, это же проблема поколения. Это же всех нас ждет. Сначала молодость, надежды, такой или сякой успех, или неуспех, и опять надежды, а потом старость в обнимку с плохим зубным протезом и котом-онанистом… Вот поэтому я и хотела помочь.