На большой станции, в преддверии известного своими заводами города, они снова присоединились к эшелону. Вдоль путей караванами тянулись вагоны с заводским оборудованием. Заводы ехали в тыл. У колонки с вкусной ледяной водой Зоя, впервые за много дней, вымыла Димку, умылась сама.
В теплушке с ними ехала большая семья: мать, дети, бабушка. Мать — полная, но очень подвижная женщина, оказалась врачом. Зое повезло, она могла бы остаться без руки. Софья Григорьевна обработала рану, сделала перевязку, и Зое стало легче.
Еду они готовили коллективно. На больших стоянках дети собирали щепки, кусочки угля, ставили рядом два кирпича, разжигали огонь. Семейство Софьи Григорьевны эвакуировалось организованно, спокойно. Они имели время, чтобы захватить все необходимое: и кастрюли, и чайник, и корыто. В дороге Димка стирал мамину блузку и свои трусики.
Зоя жила на верхних нарах. Когда удавалось уснуть, ей снились Мишук, Артем, Кира. Во сне она крепко обнимала Димку.
Мишука звали в семье папиным сыном — это была крошечная копия Артема. Дима походил на мать. Тот же выпуклый лоб и синие до черноты глаза. Димка был веселым непоседой. Он вечно напевал какие-то марши, ему некогда было поесть — его всегда ждала куча ребят. Зою тревожила происшедшая теперь в мальчике перемена. Его улыбки стали какими-то вымученными. Он подолгу, задумавшись, сидел на нарах и, обняв свои худые загорелые коленки, смотрел в маленькое окно.
Как-то Зоя услышала его разговор с мальчиком Софьи Григорьевны.
— Я раньше думал, война — это весело, красиво… Я тогда был маленьким…
На станциях сплошь стояли вагоны, набитые пестрым, разношерстным людом. Непричесанные, немытые дети воробьями прыгали по шпалам. В вагонах сушились пеленки. Встречные поезда везли на Запад укутанные зеленым брезентом орудия, танки, самолеты. Бойцы с загорелыми лицами приветливо махали руками ребятишкам.
Поезд цепкой черной гусеницей вползал на подъемы, извивался на поворотах, пробирался меж густых горных лесов Южного Урала.
В широко раскрытые двери вагонов тянулся аромат высушенной солнцем хвои. Эти погруженные в дрему леса под безоблачным небом, эта звенящая тишь казались Зое странным, но сладким сном. На стоянках Дима кувыркался в траве, приносил матери крошечные, душистые ягоды, яркие, невиданные ими прежде уральские цветы.
Софья Григорьевна ехала с семьей в Свердловск, к сестре. Зоя вспомнила, что и она могла бы остановиться в этом городе. Несколько лет назад она подружила в Крыму со свердловчанкой Полиной Соколовой. Полина горячо привязалась к веселой певунье Зое. Одно время они довольно часто обменивались письмами. Муж Полины командовал авиационной частью. Детей у них не было, Полина целиком посвятила себя хозяйству, заботам о муже.